Людмила Николаевна всегда гордилась своей хозяйственной смекалкой. В их с Сергеем двухкомнатной квартире на Первомайской улице всё было расписано по копейке: недельный запас продуктов, бытовая химия, даже туалетная бумага покупалась строго по списку. Сергей часто подтрунивал над её аккуратностью, но в душе восхищался, как ей удаётся из самых простых средств создать домашний уют.
— Люся, не нервничай понапрасну, — говорил он всякий раз, когда видел, как она перед походом в магазин пересчитывает деньги. — У нас всё будет нормально.
— Ты легко говоришь, — отвечала она, аккуратно складывая купюры в кошелёк. — А мне нужно всё планировать. Я ведь хозяйка.
Людмила работала администратором в небольшой частной клинике, зарплата зависела от количества пациентов и возможных премий. Сергей трудился в охранном агентстве — платили меньше, зато каждый месяц без задержек. Вместе они умудрялись сводить концы с концами и даже откладывать немного на отпуск.
Всё изменилось в один из вторников, когда раздался звонок от Андрея — Серёжиного младшего брата.
— Серёга, выручай, — доносилось из трубки усталым голосом. — Затопило соседей сверху, теперь ремонт нужен. На пару-тройку недель максимум. Можно к вам? Мы с Натальей поместимся где-нибудь, например, на кухонном диване.
Людмила, которая стояла в коридоре и слышала весь разговор, не обрадовалась новости. Она знала Андрея и его жену Наталью — вроде бы добрые люди, но… четыре человека на сорок два квадрата, один холодильник, одна ванная. И главное — семейный бюджет был рассчитан только на двоих.
— Конечно, приезжайте, — сказал Сергей, даже не глянув на жену. — Разберёмся как-нибудь.
После того как он положил трубку, Людмила тихо начала возражать:
— Серёжа, ты подумал, что теперь расходы увеличатся? Продукты, коммуналка…
— Да ладно тебе, — отмахнулся муж. — Это же родные, не чужие.
— Я понимаю, что родные. Но мне придётся больше готовить, чаще ходить в магазин, больше покупать…
— Ну и что? Андрей работает, не нищий. Думаю, он сам поможет с продуктами.
Людмила промолчала, хотя интуиция уже шептала ей, что ситуация может обернуться совсем не так, как ожидалось.
Андрей и Наталья приехали в субботу утром с двумя большими чемоданами и кучей извинений.
— Людочка, спасибо огромное, — тепло обняла её Наталья. — Мы будем стараться не мешать. Вы даже не заметите нас.
— Да что вы, — ответила Людмила, мысленно уже прикидывая, куда поставить вещи гостей. — Мы же семья.
Андрей был похож на Сергея, но моложе лет на пять и гораздо разговорчивее. Наталья — красивая блондинка около тридцати, работала в салоне красоты. Оба производили впечатление людей, привыкших к уютной и комфортной жизни.
— У нас там настоящий потоп случился, — рассказывала Наталья, устраиваясь за кухонным столом с чашкой кофе. — Хорошо, что мебель почти не пострадала.
— А долго продлится ремонт? — осторожно спросила Людмила.
— Неизвестно, — пожал плечами Андрей. — Месяца полтора точно.
Людмила невольно вздохнула. Месяц — это очень долгий срок.
Первые дни прошли относительно мирно. Наталья действительно старалась не беспокоить, помогала с уборкой. Андрей и Сергей вечерами играли в домино, вспоминали детство. Людмила постепенно привыкала к тому, что в доме стало теснее.
Но уже к середине недели она начала замечать тревожные сигналы. Утром, открыв холодильник для завтрака, она обнаружила, что колбаса, которую покупала вчера почти целую, закончилась. Сыр тоже исчезал подозрительно быстро.
— Может, я просто ошиблась, — думала она. — Возможно, показалось.
Однако к пятнице хлеб, купленный два дня назад, был полностью съеден, а масло осталось буквально на одну намазку. Сомнения сменились уверенностью.
— Серёж, — спросила она вечером, пока они собирались спать. — Мне кажется или еды стало уходить намного больше?
— Ну, теперь же четверо человек, — пожал он плечами. — Естественно, больше едят.
— Но в два раза больше?
— Перестань всё считать. Неудобно получается.
Людмила хотела сказать ещё что-то, но сдержалась. Может быть, и правда слишком мнётся.
Вторую неделю ознаменовали новые финансовые проблемы. Людмила увидела, что за продукты она потратила почти в полтора раза больше обычного. Деньги, которые должны были хватить до конца месяца, стремительно таяли.
И самое обидное — ни Андрей, ни Наталья ни разу не предложили внести свою долю. Более того, во вторник Людмила нашла на холодильнике записку:
«Люся, не забудь купить:
– Творог обезжиренный
– Йогурты фруктовые
– Красную рыбу
– Колбасу
– Фрукты
Спасибо! Наташа»
Людмила несколько раз перечитала этот список, не веря своим глазам. Красная рыба! Она себе такую покупает лишь изредка, и то по праздникам.
— Серёж, посмотри сюда, — протянула она ему бумажку.
Муж пробежал взглядом по строкам, нахмурился.
— Ну и нахалы же они.
— «Немного» нахалы? Они составляют мне список покупок, будто я им домработница!
— Может, просто хотела помочь, чтобы ты ничего не забыла.
— Помочь? Почему тогда не написала: «Принесём сами»? Почему «не забудь»?
Сергей замялся:
— Может, думают, что ты лучше разбираешься, где что купить…
— Серёж, я устала, — тихо сказала Людмила. — Я встаю раньше всех, готовлю завтрак на четверых. Иду на работу. После — в магазин, покупаю на четверых, трачу свои деньги. Прихожу, снова готовлю, мою посуду. А они ещё и списки мне пишут.
— Ну ты и преувеличиваешь немного. Наташа же помогает с уборкой.
— Один раз в неделю пропылесосит — и это помощь? Серёж, открой глаза! Они живут у нас, едят наше, но ничего не платят!
— Не говори так. Это мой брат.
— И что? Брат значит, что можно жить за чужой счёт?
— Они не за счёт! У них форс-мажор.
— Месяц назад был форс-мажор, а сейчас они живут, как дома, и Андрей вчера принёс пиво и чипсы. Это его «вклад», а хлеб и молоко — это мои обязанности?
Сергей молчал. Людмила чувствовала, как растёт внутри горькая обида.
— Поговори с ним, — сказала она решительно. — Пусть начнут покупать хотя бы на себя.
— Мне неловко…
— А мне не неловко тратить деньги на чужих людей?
— Они не чужие!
— Для моего кошелька — чужие!
Разговора с братом так и не последовало. Сергей то собирался поговорить, то откладывал, то находил какие-то причины. А между тем записки на холодильнике продолжали появляться регулярно.
«Люся, купи:
– Мясо для котлет
– Сметану домашнюю
– Зелень
– Молоко жирное
– Яйца деревенские
Целую, Наташа»
Людмила смотрела на очередной список и чувствовала, как терпение заканчивается. Мясо для котлет! Да она сама покупает мясо только по выходным, да и то — экономный вариант.
В четверг, вернувшись с работы, она застала Наталью на кухне. Та что-то искала в шкафах.
— Люся, где у вас оливковое масло?
— Какое оливковое?
— Ну, я вчера видела здесь бутылочку.
— У нас подсолнечное. Оливковое я покупаю редко, только по особым случаям.
— Ладно, — легко согласилась Наталья. — Подойдёт и подсолнечное.
И принялась доставать из холодильника продукты для салата — свежие помидоры, болгарский перец, моцареллу… То, что Людмила планировала использовать экономно.
— Наташ, — решилась она. — Вы с Андреем не думали скинуться на продукты? Расходы у нас сильно возросли.
Наталья удивлённо посмотрела на Людмилу:
— Что-то не так? Мы ведь почти ничего не едим.
— Ничего не едите? Наташ, моя еда теперь стоит в два раза больше!
— Ну а что делать — нас стало больше. Зато уютнее и веселее живётся.
— Весело — это хорошо, только деньги не резиновые.
— Не переживай из-за хлеба с молоком. Мы же временно здесь. Скоро уедем.
Людмила почувствовала, как щёки заливает краска от возмущения.
— Хлеб с молоком?! Я покупаю продукты для четверых на свою зарплату, ты это понимаешь?
— Извини… Мы просто привыкли, что дома всё всегда есть.
— Это у вас дома — дома, а здесь мой дом!
Наталья надула губы:
— Я думала, мы семья…
— В семье все участвуют в расходах, а не пользуются чужим добром бесплатно!
В этот момент на кухню вошёл Сергей.
— Что тут происходит? Почему кричите?
— Люся опять из-за еды расстроилась, — сразу пожаловалась Наталья. — Говорит, денег нет.
Сергей бросил виноватый взгляд на жену:
— Люся, ну что ты…
— Что я? — не выдержала она. — Серёж, они месяц живут у нас, едят наше, ни разу не купили даже хлеба! А ещё пишут мне списки, что покупать!
— Люся, успокойся…
— Не успокоюсь! Слушай, дорогой муж, я больше не буду покупать еду на всех! Пусть сами за собой следят.
— Ты серьёзно?
— Совсем серьёзно. Моя зарплата — не бездонный кошелёк.
— Как можно так говорить! — возмутилась Наталья.
— Очень просто: хотите есть — покупайте сами. Я не обязана вас кормить.
— Серёжа, ты слышишь, что твоя жена говорит?
— Слышу, — тихо ответил Сергей.
После скандала в квартире повисло напряжение. Андрей с Натальей замкнулись, Сергей был подавлен, а Людмила чувствовала одновременно облегчение и лёгкое чувство вины.
На следующий день она купила продукты только на двоих: два йогурта вместо четырёх, полкило колбасы, одну пачку творога. На кассе сумма оказалась намного меньше обычной.
Дома она аккуратно убрала покупки в холодильник, не предлагая гостям ничего взять.
За ужином Андрей и Наталья молчали, то и дело переглядываясь. Людмила поставила на стол две порции картошки с котлетами — ровно для себя и Сергея.
— А нам что? — не выдержала Наталья.
— Самим готовьте из своих продуктов, — спокойно ответила Людмила.
— Серёжа! — возмущённо воскликнула Наталья.
Сергей вздохнул:
— Наташ, а вы… сами что-нибудь приготовьте. Мы сегодня тоже немного не рассчитали.
— Так мы же думали… — начала было Наталья, но Андрей её перебил:
— Ладно, пойдём, что-нибудь сообразим.
Они направились к холодильнику. Людмила услышала, как они недовольно шепчутся, открывают шкафчики и снова закрывают их.
Сергей доел свою котлету и тихо сказал:
— Может, зря ты так резко?
— Не зря, — твёрдо ответила Людмила. — Месяц я их кормила. Хватит.
— Но они же в сложной ситуации…
— Серёж, сложная ситуация — не повод жить за чужой счёт. У них есть деньги на пиво, сигареты, косметику. Значит, могли бы и на еду найти.
Сергей хотел возразить, но из кухни донёсся раздражённый голос Натальи:
— Андрей, там вообще ничего нет! Только старый хлеб!
— Тише, — прошептал Андрей.
Людмила услышала всё. И поняла: она права.
Следующие дни прошли в напряжении. Андрей и Наталья явно не ожидали такого поворота. Они несколько раз пытались намекнуть Сергею, что его жена «стала слишком экономной», но он всё чаще стал вставать на сторону Людмилы — особенно после того, как сам остался без ужина.
В пятницу вечером Сергей вернулся с работы уставший и голодный. Людмила задерживалась — помогала коллеге до девяти. Он открыл холодильник, надеясь найти что-то съестное, но нашёл только банку с огурцами и пустые контейнеры.
— Андрей, — позвал он. — Еды совсем нет?
— Мы съели, что было, — ответил тот. — Думали, Людка принесёт как обычно.
— Она же сказала, что больше не будет.
— Ну мы подумали, что это от злости. Передумает.
Сергей проверил все шкафчики, нашёл лишь старые макароны и запасную банку тушёнки.
— Андрей, давайте завтра продукты купите, — сказал он, зайдя в комнату. — А то я прихожу, а есть нечего.
— Серёг, ты чего? Мы же гости.
— Вы уже месяц живёте у нас.
— Ну и что? Ты старший брат — должен помочь.
— Я помогаю! Квартирой, коммуналкой. Но кормить вас — это уже чересчур.
Андрей обиделся:
— Брат брату куска хлеба пожалел!
— Дело не в хлебе! В том, что вы всё время живёте за наш счёт!
— Да мы не нарочно…
— А списки на холодильнике кто писал? Красную рыбу просили?
Андрей замялся:
— Это Наташка хотела, чтобы удобнее было…
— Удобнее — когда каждый за себя платит!
В субботу Андрей неохотно отправился в магазин. Вернулся с двумя пакетами и демонстративно наклеил на каждую вещь кусочек скотча с надписью «А+Н».
— Теперь никто не скажет, что мы чужое едим, — заявил он Сергею.
Людмила посмотрела на эти наклейки и почувствовала горечь. Раньше еда в собственном доме не требовала маркировки. А теперь вот дошло до такого — каждый кусок надо обозначать.
Но другого выхода не было.
Маркировка продуктов создала в доме странную напряжённость. Теперь каждый подход к холодильнику превращался в проверку наклеек. «А+Н» — их, «С+Л» — наши.
Сергей пару раз ошибся, взяв «не своё» масло или хлеб, и получил недовольные взгляды от Натальи. Людмила старалась не обращать внимания, но понимала: так дальше продолжаться не может.
Точка кипения наступила со сметаной. Людмила купила баночку для блинов, подписала и поставила в холодильник. А утром обнаружила её пустой.
— Наташа, ты брала мою сметану? — спросила она спокойно.
— Да, чуть-чуть, для салата. Думала, не заметите.
— Не заметите? На банке была моя наклейка!
— Сметана же, что в ней такого?
— А то, что я её покупала специально для блинов. Теперь их не будет.
— Ну сходи, купи ещё.
— Ты сходи и купи! Ты же съела!
— Господи, какие мелочи! Из-за какой-то сметаны весь сыр-бор.
Людмила посмотрела на неё и поняла: эти люди никогда не поймут. Для них «чужое» — всего лишь абстракция. Они не видят разницы между «взять» и «украсть», между «попросить» и «взять без спроса».
— Серёж, — позвала она мужа. — Поговори с братом. Пусть съезжают.
— Люся, ну что ты…
— Больше не могу! Пусть ищут другое место!
Сергей посмотрел на жену, потом на Наталью, которая обиженно надувала губы.
— Наташ, — наконец сказал он. — Возможно, она права. Так нельзя жить.
— Как это нельзя? Мы же родственники!
— Родственники. Но мешаете вы сильно.
Через неделю Андрей с Натальей съехали. Сняли временную квартиру, пока ремонт не закончат. Прощались холодно, почти без слов.
— Вот так и рвутся связи, — бросил напоследок Андрей. — Из-за каких-то продуктов.
— Не из-за продуктов, — ответил Сергей. — Из-за неуважения.
После их отъезда в квартире стало просторно и тихо. Людмила сняла все наклейки, выбросила списки. Купила еду на двоих — и почувствовала неожиданное облегчение.
— Прости, что сразу не поддержал тебя, — сказал вечером Сергей.
— Я понимаю. Брат ведь.
— Да, брат. Но ты жена. И ты была права.
Людмила кивнула. Она не злилась на Андрея и Наталью. Они были не плохими людьми, просто другими. Для них «семья» означала возможность положиться на других. Для неё — взаимную заботу и уважение.
Именно эта разница и стала решающей.
Через месяц Андрей позвонил, сообщил, что ремонт окончен. Разговаривал сухо и официально.
— Может, заскочим как-нибудь, — сказал он в конце.
— Заходите, — ответил Сергей. — Только предупредите заранее.
После этого они виделись редко. На семейных встречах отношения были вежливыми, но прохладными. Наталья лишь формально здоровалась с Людмилой.
Но Людмила не жалела о случившемся. Она поняла важную вещь: иногда нужно уметь сказать «нет», даже родным. Особенно родным. Ведь настоящая близость начинается не с бесконечной жертвенности, а с уважения границ.
И в их маленькой двухкомнатной квартире на Первомайской снова стало по-настоящему уютно.
