– Тоня, чего такая квелая? спросила соседка. Вижу, последнее время, как будто нездоровится тебе.
– Да и впрямь нездоровится, – ответила сорокасемилетняя Антонина, – и делать ничего не хочется, даже перед мужем стыдно.
– Вроде, прежняя ты, а вот все равно какая-то другая. Слушай, Тоня, а может, это порча? У меня такое было, так бабка Анисья воском выливание делала.
– И что, помогло?
– А как же?! Сама же помнишь, что и деток с тобой лечили у той же Анисьи.
– Понять не могу, откуда порча-то взялась? недоумевала Антонина.
– Да разве мало по деревне людей приезжих шастает. Помнишь, давеча ходили по домам покрывала цветастые предлагали, – люди чужие, глаза темные, завидущие, могли и порчу наслать.
– Да они и в дом-то не заходили.
– Ну тогда вспоминай, кому дорогу перешла, может, из мужниной родни зуб на тебя имеют.
– Да типун тебе на язык, живем душа в душу со Степаном, а родственники его с добром да с лаской ко мне.
– Ну, тогда не знаю, думай сама голубушка, потому как на порчу похоже.
Антонина тяжело вздохнула и пошла к бабке Анисье от порчи избавляться.
Анисья , также как и соседка, стала уверять, что порчу наслали на Антонину, и взялась подготавливать обряд избавления от недуга.
– Несколько раз ко мне придешь, – наказала Анисья.
Но никакие выливания воском не помогли, чувствовала себя Антонина также худо.
* * *
– Чего-то ты как будто раздобрела, Антонина, – окинув взглядом пациентку, сказала Мария Захаровна. Ну-ка покажи живот. Порча, говоришь? Ты же грамотная женщина, Антонина, – стала укорять Захаровна, – ну какая порча, миома это. Надо в райцентр ехать, доктору показаться.
– Этого мне еще не хватало, – расстроилась Тоня, – внука как раз привезли, а тут миома откуда-то взялась.
Но утром раненько пошла на автобус. Не порча, так миома, – думала она, что же это навязалось-то.
Доктор Ольга Васильевна осмотрела Антонину, в подробностях рассказывающую, что в последнее время самочувствие ее неважное, а что такое с ней, понять не может.
– Я даже думала, что порчу кто-то наслал
– Порчу, говоришь? Ольга Васильевна взглянула на Антонину. Муж твой и наслал на тебя порчу.
И чем больше становилась улыбка на лице доктора, тем больше было удивление на лице Антонины…
