Это был обычный выходной — чаепитие с родителями Ильи. Мы так проводили почти каждое воскресенье. С того самого дня, как я вышла замуж за Илью, его мама, Марина, приютила меня под своим крылом.
Она часто говорила, что я — дочь, которой у неё никогда не было. На нашей свадьбе она растрогала всех до слёз своей речью.
Я понимала, что не всем так везёт с родственниками мужа. Например, моя сестра всё время конфликтовала со своей свекровью. Они постоянно ссорились, а её муж — вечно был между двух огней.
А мне повезло. У меня была Марина. Она баловала меня, учила готовить любимые блюда Ильи и делилась семейными рецептами, передававшимися от её бабушки.
Всё было хорошо.
Но потом что-то в Марине изменилось. Из заботливой хозяйки, обожающей семейные вечера, она вдруг стала замкнутой.
— Я просто хочу остаться дома, Наташа, — сказала она как-то, когда я приехала за ней, чтобы сходить вместе на маникюр.
— Я понимаю, — ответила я. — Но ты точно в порядке?
Она улыбнулась, но глаза были потухшими. Вела себя сдержанно. Сидела рядом, пока я выбирала цвет лака. Обычно она бы уже расспрашивала о сплетнях с работы, о том, что я недавно готовила, спрашивала о моей сестре — не забеременела ли, и давала ей советы, что есть, чтобы «помогло».
Но в тот день что-то было не так.
— Со мной всё хорошо, милая, — тихо сказала она.
— Со здоровьем тоже?
— Всё отлично, — сказала она, копаясь в сумке.
Но мне всё равно казалось, что она что-то скрывает.
На следующем семейном ужине у Марины и Фёдора, моего свёкра, она почти не участвовала в разговоре.
— Я всё приготовила, — сказала она мне при входе, — но очень устала. Разогрейте перед ужином, ладно?
— А ты куда? — удивилась я.
— Лягу немного, — ответила она. — Но сначала допишу заметку для книжного клуба. Мы читали «Джейн Эйр». Прямо в школьные годы вернулась.
И ушла.
Когда мы сели за стол, я спросила Фёдора, не отнести ли Марине тарелку.
— Не надо, дорогая, — ответил он. — Она позже поест. В последнее время она стала ужинать поздно.
Это было странно. Марина всегда ела рано — я даже долго привыкала к их семейному распорядку.
— Я сам к маме поднимусь после ужина, — сказал Илья, протягивая мне бокал вина. — А ты спокойно поешь.
Когда мы уходили, Марина всё ещё была в спальне. Я зашла попрощаться — она лежала, укутавшись в одеяло.
Теперь к сегодняшнему дню.
Я была на кухне, украшала торт для вечернего чая. В этот момент Марина вошла, вдохнула аромат цветущих азалий в саду.
— Обожаю этот запах, — сказала она, садясь. Но, опускаясь на стул, вздохнула тяжело. Руки её дрожали, были сцеплены крепко.
— Хочешь чаю? — спросила я, включая чайник.
Она кивнула, улыбнувшись.
— Наташа, — произнесла она. Полное имя — она почти никогда так не называла меня.
Я постаралась не выдать удивления и продолжила выбирать ей чай. Надеялась, что она заговорит.
И она заговорила. То, что я услышала, шокировало меня.
— Мне нужно поговорить с тобой о важном, — начала она дрожащим голосом. — Это о Фёдоре. Он вляпался в страшную историю. Он увлёкся азартными играми, и теперь у нас огромные долги. Мне так стыдно… Он убьётся, если узнает, что я кому-то рассказала.
В её глазах, обычно тёплых и добрых, теперь плескалось отчаяние.
— Но Фёдор же не ходит в казино, — удивилась я. — Он максимум пару раз в год ставки делает на спорт.
— Онлайн-казино, — быстро ответила она. — Он всё время сидит у компьютера.
Марина держала в руках чашку, говорила о том, как всё больше уходят в минус, несмотря на её экономию.
— Я слишком стара для всего этого, — выдохнула она с горечью.
Я встала у окна, глядя в сад. Сердце сжалось. Я не могла отпустить её без помощи.
Мы с Ильёй копили на новую машину. Каждую неделю откладывали в конверт. Долго шли к этой сумме, но были близки.
Я достала конверт из ящика под полотенцами. Но в этот момент в кухню ворвался Илья.
Увидев конверт, его лицо изменилось.
— Серьёзно? — сказал он Марине. — Ты пришла с этим к Таше?
— Не давай ей ничего! — резко сказал он и выхватил конверт у меня из рук.
Марина взглянула на него, лицо её исказилось от боли.
— Илья, как ты мог?..
— Расскажи Таше правду, — сказал он.
Глаза Марины наполнились слезами, она замотала головой.
— Прости, милая, — обратился ко мне Илья. — Но ты не знаешь всей правды. Тут нет никакого долга из-за азартных игр. Маму обманули. Её развёл мошенник в интернете. Я всё понял, когда в тот раз поднялся к ней после ужина.
Он посмотрел на свою мать.
— Она заставила меня пообещать, что я не расскажу ни тебе, ни отцу. Это её право — ведь Фёдора это бы уничтожило.
Марина разрыдалась.
— Мне было так одиноко, — всхлипывала она. — Фёдор рядом, но его как будто нет. Всё между нами угасло. А этот человек… он дал мне ощущение, что я снова нужна, снова любима. Я думала, что помогаю ему. Я не хотела, чтобы всё вышло из-под контроля…
— Но почему, мама? Почему не пришла сначала ко мне? Или к Таше? Вы же так близки…
— Мне было стыдно, Илья. Я боялась, что ты перестанешь уважать меня.
Илья молчал. Было видно, как он борется с эмоциями. С одной стороны — нужно уберечь отца, с другой — поддержать мать.
Он рассказал, что в тот вечер увидел, как на ноутбуке у Марины всплыло сообщение от незнакомца — тот благодарил её за деньги и просил ещё.
— Тогда я и сказал маме, что это был развод. Что всё это — просто способ вытащить из неё деньги.
Мы решили, что Фёдор должен узнать правду. Это было неприятно, но он имел право знать, особенно если речь шла о деньгах семьи.
Он слушал, не говоря ни слова. Лицо застыло от боли.
— Марина, — наконец произнёс он. — Как такое могло случиться? Неужели я был настолько плох для тебя?
— Прости, Фёдор, — прошептала она. — Я не хотела причинить тебе боль.
Она потянулась за его рукой, но он отстранился. Ему нужно было время.
Мы всей семьёй решили, что Марине нужна терапия. Она должна разобраться в себе, в одиночестве и своей уязвимости.
Это заняло время, но Фёдор тоже согласился пойти с ней. Они оба решили попытаться спасти брак.
А Илья… Он всё ещё не может простить. Он чувствует предательство и стыд.
Я не знаю, когда он сможет простить Марину. Но очень надеюсь, что скоро.
А вы бы как поступили?
