— Мам, мне нужно с тобой поговорить. У меня есть важная новость, — начал Олег, едва переступив порог гостиной.
Алина Ивановна не оторвала взгляда от экрана:
— Что теперь? Ты такой серьёзный, аж страшно стало.
— Я хочу рассказать тебе о важном шаге в моей жизни. У меня появилась невеста. Её зовут Вика. Мы подали заявление в ЗАГС. Свадьба уже скоро.
Он ещё не успел договорить, как мать резко обернулась, будто услышала что-то нереальное. На лице застыло изумление: глаза распахнуты, губы полуоткрыты, руки судорожно сжимали пульт.
— Ну ты даёшь! — хмыкнула она, выключая телевизор. — Лучше новости на этот вечер у меня точно не будет. Так кто же эта загадочная особа?
— Мам, давай без сарказма, — поморщился Олег. — Мы вместе уже полгода. Это настоящее чувство. Мы любим друг друга.
— Полгода?! — Алина Ивановна всплеснула руками. — Ты скрывал это целых шесть месяцев? А теперь ждёшь, что я брошу всё и примчусь к этой… Вике с объятиями?
— Именно поэтому я и не торопился рассказывать, — вздохнул он. — Ты всегда смотришь только на внешнее: семья, статус, деньги. А какая она внутри — тебя вообще не интересует.
— Сынок, у нас репутация, — холодно произнесла женщина. — Уважение, связи, бизнес. Я не хочу, чтобы какой-нибудь «случайный» человек всё это разрушил. Тебе почти тридцать, а ты всё такой же наивный.
— Хватит, — прервал её Олег. — Да, Вика из деревни. Но что с того? Она искренняя, настоящая. Ни разу не попросила ничего, даже намёка не было, что ей нужны наши деньги. Это главное, мама.
Мать сидела как каменная. Лицо побледнело, чашка с чаем опасно покачнулась на столе — едва не опрокинулась.
— Ты шутишь? — прошептала она. — У тебя всё в порядке? Образование, карьера, перспективы… И ты выбираешь девушку из деревни?
— Мам, ты просто не знаешь Вику. Мы встретились случайно — летом, когда она работала в кофейне. Когда я увидел её глаза, её улыбку… Я понял — не могу пройти мимо.
— Конечно, конечно, — фыркнула Алина Ивановна. — Все эти деревенские такие добрые, честные, умные… Прямо принцессы какие-то!
— Перестань, — напрягся Олег. — Ты несправедлива. Она совсем не такая, как ты думаешь. Добрая, умная, заботливая. Она сделала меня счастливым.
— Наверняка ещё и картошку копает на отлично, — продолжала издеваться мать.
Олег сжал кулаки. Последние слова стали последней каплей.
— Это мой выбор. Я люблю её. И я женюсь. Хоть ты одобряй, хоть нет.
Он резко развернулся и вышел. Алина Ивановна осталась сидеть, провожая его спину взглядом:
— Как хочешь… Только потом не говори, что я тебя не предупреждала.
Позже тем же вечером к Алине Ивановне пришла старая подруга Катя.
— Есть для тебя новости, — начала хозяйка с лукавой усмешкой, разливая чай.
— Неужели ты наконец нашла способ избавиться от надоедливого соседа? — пошутила Катя.
— Лучше. Представляешь, Олег решил жениться!
— Ну и слава богу! Пора ему уже создать семью. У моего Димы второй ребёнок, а твой всё один.
— Не всё так просто, — покачала головой Алина Ивановна. — Он выбрал себе девушку из глубинки. Работала в кофейне, пока училась. Пятьдесят километров на автобусе каждый день!
— Ну а что? Поможете, поддержите, — спокойно ответила Катя.
Но подруга нахмурилась — ей не понравилась такая реакция.
— Да она же за его деньги прицепилась! — воскликнула она. — Они там все мечтают уцепиться за городской комфорт и дальше ни ногой обратно.
— Может, и правда не прочь, — согласилась Катя. — Грядки копать — вот её уровень. А твоему Олегу с ней одни проблемы.
— Вот именно! — воодушевилась Алина Ивановна. — У меня есть одна идея. Помнишь Светлану Петрову? Она рассказывала, как сына от содержанки отбилa: попросила красотку соблазнить его и сфотографировать. Через неделю всё кончилось.
— Рассказывай! — заинтересовалась Катя.
— Нужно найти подходящую девушку. Может, и мне сработает такой метод. Светка пообещала дать номер своей знакомой.
Через несколько дней Алина Ивановна встретилась с Ангелиной — стройной брюнеткой с уверенными манерами и очками в дорогой оправе.
— Вот такую бы Олегу, — подумала женщина, рассматривая её. — Голубые глаза, ухоженный образ. Он таких любит.
— Здравствуйте, присаживайтесь, — вежливо предложила она. — Чай или кофе?
— Спасибо, не надо. Давайте сразу к делу.
— Меня зовут Алина Ивановна. Вы, значит, Ангелина?
— Да. Что вам нужно?
— Моего сына могут обмануть. Он влюбился не в ту женщину. Простая, из провинции. Боюсь, что он испортит себе жизнь.
— Понимаю, — усмехнулась Ангелина. — И вы хотите, чтобы я отвлекла его?
— Вы обаятельны, эффектны. Сможете заинтересовать. Я готова оплатить ваши усилия. Согласны?
— Мне понадобятся фото и адрес работы. Результат будет через пару дней.
Всё пошло по плану. Ангелина встретилась с Олегом, организовав «случайное» знакомство. Фото с их встречи были переданы Алине Ивановне: обнимались, на одном даже целовались в щёку.
Теперь оставалось лишь устроить «случайную» встречу с Викой. И Алина Ивановна решила сыграть роль смирившейся матери:
— Алло, Олежек? Это я.
— Привет, мам. Что случилось?
— Я подумала… Может, съездить к вам на выходные? Пора уже познакомиться с Викой. Раз ты так серьёзно, то я готова принять ваш выбор.
— Правда? — голос Олега дрогнул от волнения. — Она будет рада. Я всё организую. Заберу тебя из города.
— Спасибо, сынок. Очень жду нашей встречи, — мягко ответила Алина Ивановна, стараясь звучать тёплее, несмотря на внутреннюю сдержанность.
Положив трубку, она задумчиво застыла, взгляд её упал на старую фотографию мужа. Губы чуть дрогнули.
— Всё ради него… ради Олега… как ты просил, — прошептала она, стирая одинокую слезу.
Олег уверенно держал руль. Машина двигалась вперёд, мягко покачивая на ухабах. Его лицо выражало спокойствие, даже лёгкое оживление — будто впереди их ждало что-то светлое. В салоне царила тёплая атмосфера: мать, сидевшая рядом, неожиданно для себя включилась в разговор. Сначала сдержанно, полушёпотом, а потом всё живее — с интонацией, смехом, воспоминаниями.
Они говорили о школьных годах Олега, о летних поездках к бабушке, о семейном фотоальбоме, который когда-то вместе перелистывали. Алина Ивановна рассказывала с добродушной иронией, свойственной только тем, кто много пережил. Олег то улыбался, то поддерживал её, не отвлекаясь от дороги. Он наслаждался этой поездкой, словно давно не был так близок к матери.
Алина Ивановна почувствовала, как сердце потеплело. «Стало легче», — промелькнуло в мыслях. Но эта иллюзия рассыпалась, как только Олег сказал:
— Мам, мы почти приехали. Осталось пара километров.
Её лицо сразу стало напряжённым. Подозрение вернулось. Они ехали по узкой, ухабистой дороге, ведущей к деревне, раскинувшейся вдоль реки. Весной здесь наверняка всё затапливало. Магазины — всего пара полуразвалившихся ларьков и одно сельпо. Въезд в посёлок сопровождался скрипом подвески — дорога была испещрена ямами.
— Только не говори, что это главная дорога? — с недовольством произнесла женщина, хмурясь. — В двадцать первом веке, а тут как в каменном!
Машина болталась на каждом ухабе, и Алина Ивановна невольно сжимала зубы.
— Боже, какой кошмар! Неужели нельзя было хоть заасфальтировать? — всплеснула она руками.
— Других улиц тут особо нет, — усмехнулся Олег. — Но ты не переживай, главное не дорога, а компания.
— Дорога, сынок, это лицо места. А здесь всё… забытое. Старомодное, без комфорта. Ты действительно хочешь здесь жить?
— Да, мам, — кивнул он. — Здесь Вика. Здесь воздух чище, люди проще. И знаешь, я люблю эту тишину. Город утомляет.
Женщина вздохнула, скрестив руки на груди.
— Ладно, постараюсь не ворчать. Хотя если обратно такая же «дорога» — обещай, что следующую невесту выберешь из города. С нормальным асфальтом под окнами.
Олег рассмеялся, решив, что это шутка. Увидев его реакцию, Алина Ивановна тоже позволила себе улыбку. Но внутри её терзало лёгкое чувство вины.
— Вот и дом Вики, — сказал Олег, сворачивая в сторону.
— Последний раз я была в деревне… кажется, ещё до знакомства с твоим отцом, — задумчиво проговорила мать, вглядываясь в окно.
Она ожидала увидеть покосившийся забор, облупленный домишко. Но реальность удивила её.
Дом оказался аккуратным, ухоженным, с резными наличниками, цветами на окнах и чисто выложенной дорожкой. Всё было настолько гармоничным, что Алина Ивановна даже затаила дыхание.
— Неожиданно… — вымолвила она наконец. — Наверное, родители помогают?
— У Викы нет родителей. Она одна с детства. Прошу, не заводи эту тему при ней — это больно.
Женщина кивнула. Впервые за долгое время она почувствовала неловкость. Ей показалось, что она вторглась в чужой, бережно созданный мир.
«Зачем я вообще сюда приехала?» — мелькнуло у неё в голове. План, с которым она приезжала, начинал терять форму.
— А где она? Почему не встречает? — спросила Алина Ивановна, оглядывая ухоженный двор.
— На кухне. Готовит. Хотела, чтобы у нас был вкусный ужин.
Фыркнуть она не успела — в нос ударил аромат выпечки и трав. Это был запах дома. Тепла. Уюта.
Когда она вошла, всё тело охватило странное чувство — будто она попала в сказку. Просторная гостиная, мягкий ковёр, камин с потрескивающими дровами — всё было продумано до мелочей. Не просто красиво. А по-настоящему тепло.
Алина Ивановна замерла. Неужели это сделала та самая Вика, которую она заранее записала в «деревенские»?
— Мама, ты как? Всё в порядке? — спросил Олег, беря её за руку.
— Просто не понимаю… Как девушка, которая подрабатывает летом, может жить вот так?
— Это её труд. И делает она его с душой, — тихо ответил он.
Из кухни появилась Вика. Русые волосы аккуратно собраны, глаза добрые, движения плавные. Всё в ней было неожиданно.
— Привет, моя хорошая, — Олег обнял её и поцеловал в щёку. — Познакомься, это моя мама.
— Очень рада вас видеть, Алина Ивановна, — мягко улыбнулась Вика, протягивая руку. — Олег много о вас рассказывал. Мне очень приятно, что вы приехали.
Женщина коротко кивнула, стараясь быть вежливой, но внутренне оставалась настороженной. Она быстро оглядела девушку. Вика выглядела слишком уверенно, слишком ухоженно. Не такой, какой она представляла.
«Не такая, как я думала», — отметила про себя Алина Ивановна. — «Но цель у меня другая. Главное — остаться с ней наедине».
— Очень приятно, Виктория, — сдержанно произнесла она. — У вас тут… мило. И пахнет хорошо.
— Спасибо! Проходите на кухню, стол уже накрыт, — ответила Вика, надеясь, что вечер начнётся с тепла.
За столом они провели долго. Пирог с капустой, картошка в сметане, чай с мятой — домашние блюда объединяли их. Вика старалась быть дружелюбной, задавала вопросы, делала комплименты. Алина Ивановна отвечала сдержанно, в её взгляде читалась недоверчивость.
Олег чувствовал напряжение. Он вставлял шутки, вспоминал школьные истории, первую встречу с Викой, свои неудачные попытки готовить. Он хотел, чтобы эти две важные женщины его жизни нашли общий язык.
Когда вечер подходил к концу, Вика поняла: лёд пока не тронулся. Она чувствовала усталость, сбитую с толку уверенность, но не теряла надежды — ведь впереди ещё много времени, чтобы завоевать доверие и уважение.
И вдруг наступила та самая минута. Олег вышел во двор — якобы проверить машину, потому что где-то что-то стучало. В кухне остались только Вика и его мать.
— Скажи, Вика… — нарушила молчание Алина Ивановна, чуть придвинувшись ближе. — Ты действительно любишь моего сына?
— Конечно, — мягко ответила Вика, улыбнувшись. — Как можно не любить такого человека? Он заботливый, внимательный, умеет поддержать. С ним я чувствую себя по-настоящему счастливой. Честно.
— Да, таким он у меня и рос, — кивнула женщина, доставая телефон из сумки. — Хочешь посмотреть, каким он был в детстве? У меня сохранились милые фотографии. Смешные даже…
— С удовольствием! — обрадовалась Вика, не догадываясь, что за этим стоит ловушка.
Алина Ивановна начала пролистывать альбом. Маленький Олег с игрушкой, затем в костюме зайца на школьном утреннике, потом — на даче с ведром ягод. Вика смеялась, комментировала, восхищалась.
Но вот — десятая фотография. На ней Олег обнимает красивую незнакомку. За ней следует следующий кадр — они целуются.
Это была Ангелина.
Свекровь внимательно следила за выражением лица девушки, ожидая боли, шока, может быть, слёз. Но Вика просто спокойно пролистала дальше.
— Красивые фото, — равнодушно произнесла она и добавила: — Пойду посуду помою, отдыхайте.
Алина Ивановна осталась одна, чувствуя внутри странное жжение. Её план провалился. Где она ожидала увидеть боль, возникла уверенность. Где должна была быть ревность — спокойствие.
«Почему она не закатила скандал? Почему не спросила?» — метались мысли в голове женщины.
— А эти фотографии… с какой-то девушкой… ты знаешь её? — наконец не выдержала она.
— Да, знаю, — ответила Вика, протирая тарелку. — Это клиентка, которая пыталась флиртовать с Олегом. Он рассказывал. Она навязчиво проявляла интерес, следовала за ним. Кто-то всё это ещё и сфотографировал.
— Откуда же тогда у тебя эти снимки?
— Прислал мне сам Олег, — коротко ответила Вика, больше не желая развивать тему.
Алина Ивановна медленно поднялась и направилась в свою комнату. Она не включила свет, легла и долго смотрела в потолок. «Похоже, теперь всё решено…» — с этой мыслью она уснула.
С этого дня началась активная подготовка к свадьбе. Олег и Вика были полны энтузиазма. А Алина Ивановна вернулась домой в состоянии глубокого внутреннего напряжения: разбитый замысел, необходимость принимать реальность, которую она не хотела видеть.
На самом торжестве она стояла среди гостей, словно актриса на сцене, упрямо сохраняя маску радости. Улыбка была вымученной, голос — вежливым, но внутри бурлило всё: обида, раздражение, беспомощная злость.
Когда молодожёны произносили клятвы, она будто окаменела. Мысли кружились в голове, как заевшая пластинка: Как так получилось? Как я это допустила?
Рядом стояла старая подруга Катя, приглашённая как опора.
— Я сделала всё! — прошипела Алина Ивановна сквозь зубы. — Пыталась остановить эту безумную идею. Почему он не послушал меня?
— Не надо, — попыталась остановить её Катя, но договорить не успела.
Сзади раздались торопливые шаги. Обернувшись, женщины увидели Вику — румяную, счастливую, с лучистой улыбкой.
— Алина Ивановна, вам всё нравится? Зал, музыка, еда? — задохнувшимся от волнения голосом спросила она.
— Всё очень достойно, — сухо ответила свекровь, механически кивнув. — Молодцы.
— Отлично! — просияла Вика. — Тогда я побегу, сейчас будет торт!
Она ушла, оставив за собой тень недоумения.
— Это абсурд. Это ошибка. Грубейшая ошибка, — процедила сквозь зубы Алина Ивановна, лицо её исказилось. — Моя семья не должна быть частью всего этого. Я не позволю…
— Боже, Алина, только не это, — прошептала Катя, схватив её за руку.
Но было уже поздно.
Женщина решительно вышла в центр зала. Её голос прорезал тишину, как удар гонга:
— Прошу внимания! Я больше не могу молчать!
Гости обернулись. Наступила напряжённая пауза.
— Эта свадьба — не союз, а ошибка! — продолжила Алина Ивановна. — Мой сын связал жизнь с женщиной, которая ему не пара. Она — никто. Ни образования, ни перспектив. Только деревня, простое происхождение и явная заинтересованность в нашем положении.
По залу прокатился шокированный шепот. Люди переглядывались, не веря своим ушам.
— Вы всё правильно услышали, — повысила она голос. — Это не любовь. Это расчёт. Она взяла его не сердцем, а нуждой вырваться из нищеты.
Вика застыла, вцепившись в руку Олега. Глаза наполнились болью.
— Как вы можете так говорить?! — вымолвила она дрожащим голосом.
— А почему бы и нет? — холодно ответила Алина Ивановна. — Скажи честно, Виктория — что ты можешь дать моему сыну, кроме улыбки и покосившегося домика в деревне?
Олег сделал шаг вперёд, лицо его стало жёстким, голос — резким:
— Мама, хватит! Это наш день. Сегодня не место для таких заявлений. Ты перешла границу.
Но женщина не собиралась сдаваться. Её злость вырывалась наружу — не столько против Вики, сколько против сына, который выбрал свой путь, несмотря на её ожидания.
— Ты выбрал её? Хорошо. Но не жди от меня поддержки. Я не могу притворяться, что одобряю этот брак.
Вика чувствовала, как внутри что-то ломается. Каждое слово матери Олега ранило глубже, чем удар. Боль становилась невыносимой. Она не могла больше молчать.
— Простите, если своим присутствием я кого-то обидела, — тихо произнесла она, с трудом сдерживая слёзы. — Но я люблю Олега. Он важен мне. Не из-за денег, не ради выгоды — просто потому, что он есть в моей жизни. Я ничего не прошу. Только уважение. А любовь… вы просто не понимаете, что это такое.
— Ты даже не представляешь, что такое настоящая любовь! — отрезала Алина Ивановна, сжав кулаки. — Любовь — это забота, ответственность, равенство. А ты…
— Всё! Хватит! — резко перебил её Олег, встав между ними. — Это моя жена. И ты не имеешь права её оскорблять. Ни сегодня, ни когда-либо.
Тишина в зале стала почти осязаемой. Гости замерли, не зная, куда смотреть. Алина Ивановна вдруг почувствовала, как внутри всё рушится. Она не просто проиграла спор — она потеряла сына.
Она стояла, будто вкопанная, лицо побледнело, губы сжались в тонкую линию. После слов Олега, прозвучавших как приговор, в её глазах мелькнула растерянность — то чувство, которое она давно забыла. Медленно, как стареющая женщина, она сделала шаг назад, затем ещё один, опуская взгляд. Внутри неё осознание собственной ошибки легло тяжёлым камнем.
И в этот момент напряжённую тишину разорвали голоса из коридора. Все повернулись. На пороге показались пожилая пара в дорогих костюмах и элегантных платьях.
— Вика, ты в порядке? — обеспокоенно окликнула её женщина с благородной осанкой.
— Кто вы такие? — удивлённо спросила Алина Ивановна, поднимая брови.
— Мы её родители.
Олег застыл. Его разум отказывался принимать происходящее. Его Вика — скромная деревенская девушка — внезапно оказалась дочерью богатых родителей?
Он переводил взгляд с неё на её отца и мать, внутри его терзали сомнения, боль и обида. То, во что он верил, рушилось на глазах.
— Объясни, что происходит, — тихо, но с болью в голосе попросил он. — Вика, что всё это значит?
— Пойдём, поговорим, — мягко взяв его за руку, предложила она.
Алина Ивановна не стала ждать: она последовала за ними, не желая упустить продолжение этой драмы.
В тени колонн, в дальнем углу фойе, Вика заговорила:
— Олег… мне стыдно. Я боялась, что правда всё испортит. Мои родители действительно обеспеченные. С самого детства у меня было всё: образование, воспитание, возможности. Но я хотела быть любимой не за имя или деньги. Когда я работала летом в кофейне, это был мой выбор. Хотелось узнать, каково быть собой, без маски наследницы.
— То есть ты притворялась? — голос Олега дрогнул. — Нарочно скрывала, кто ты такая?
— Нет, не притворялась. Мне и правда комфортно в простоте. В деревне я чувствую себя свободно. Я выбрала тебя, потому что ты видел во мне человека, а не наследницу. Ты первый, кто смотрел мне в глаза, а не на банковский счёт.
— А сколько ещё секретов ты хранишь? — горько спросил он. — Мы собирались связать жизнь друг с другом. Почему не доверилась?
— Больше нет никаких секретов, — покачала головой Вика. — Я выбрала тебя не за внешнее, а за внутреннее. Ты настоящий. Первый, кто стал для меня важен по-настоящему.
Алина Ивановна, слушая всё это, почувствовала, как под ногами рушится почва. Она уничижала эту девушку, считая случайной, а теперь выясняется — Вика достойна большего, чем она сама могла себе представить.
— Теперь всё становится на свои места, — сказал Олег, оглядывая дом, который казался ему таким простым. — Я всё время думал, как ей удалось создать такой уют. Теперь понятно.
— Да, мы с папой его строили. Не ради показухи, а потому что я хотела свой уголок. И не просила тебя ни о чём, кроме любви.
— Ты думала, что я стану использовать тебя? — медленно спросил он, вглядываясь в её лицо.
— Я боялась потерять тебя, — прошептала она. — Но теперь ты знаешь всю правду.
Алина Ивановна не выдержала — она резко развернулась и ушла. Осознание того, что она натворила, сдавило сердце. Сегодня она не только унизила Вику, но и лишилась уважения сына. Возможно — навсегда.
— Простите меня… — только и успела она сказать, прежде чем исчезнуть за дверью.
Олег остался стоять, держа Вику за руку. Внутри его душила смесь чувств — обида, разочарование, но и любовь, которую невозможно было отменить.
Он молча вышел вслед за матерью — ему нужно было остаться одному. Пережить, принять, осознать.
Прошли недели. Месяцы. Но со временем Олег смог простить Вику. Не за обман, а за любовь, которая оказалась сильнее. Они остались в деревне — по обоюдному решению. Квартиру, подаренную родителями Вики, он отказался принимать. Не хотел, чтобы их связывало что-то, кроме самих них.
С матерью же отношения восстанавливались долго. Алина Ивановна понимала: именно её слова и поступки стали причиной разрыва. И эта боль терзала её сильнее, чем какие бы то ни было упрёки.
Лишь через год, благодаря мягкому влиянию Вики, Олег снова начал разговаривать с мамой. Они не стали прежними, но нашли новые, тёплые ноты в общении.
Алина Ивановна начала регулярно приезжать к молодожёнам. А потом и вовсе осталась — помогать с внуками. И когда маленькие ручки впервые обняли её, женщина поняла: она обрела настоящее счастье. Такое, которое нельзя купить, но можно найти в семье, любви и прощении.
