— Ваня, мне срочно нужно с тобой поговорить. Это вопрос жизни и смерти, — написала Лида в Телеграм ещё утром, часов в семь, когда Иван только начал готовить себе кофе и планировать рабочий день.
Он вздохнул. Опыт подсказывал: если кто-то начинает с «жизни и смерти», то дальше последует что-нибудь вроде сломанного лака на ногтях, проваленной сессии или пропавшего куска торта из холодильника. Но ответить всё равно пришлось, и ответ Лиды не заставил себя ждать:
— Давай лучше по видеосвязи! Мне лень печатать — так быстрее, — заявила она.
Через минуту на экране телефона показалась разрыдавшаяся Лида с покрасневшими глазами и растрёпанными волосами:
— Вань, я реально в депрессии… Я серьёзно, не шучу!
Все требуют, чтобы я училась, работала, была хорошей дочкой, сестрой, студенткой… А я выгорела. Ни разу не отдыхала как человек. На море вообще ни разу не была, если не считать Волгу — а там даже вода цвела. А сейчас все выкладывают сторис из отпусков, даже Анька, у которой до сих пор ремонт недоделан, уехала куда-то, и бабушка в санатории…
— Лид, ну в 22 года это не конец света, правда. Я сам первый раз на море попал…
— Не надо меня утешать! Я серьёзно, — перебила она, громко сморкаясь. — Я ничего не хочу. Ни учиться, ни работать, ни даже жить! Если бы я хотя бы раз — всего один раз! — почувствовала себя счастливой, я бы тебе всё простила…
Помоги мне выбраться, Вань! Я знаю, ты добрый. Ты же раньше мне подарки дарил, помнишь?
Ты мой старший брат!
Иван смотрел, как Лида вытирает слёзы рукавом.
— Лид, ну какой сейчас отпуск? У меня работа, Нина в декрете, мы ещё кредит по машине не закрыли… Хотел бы — помог бы, но просто нет возможности.
— Я тебя ни о чём не просила! — взвизгнула Лида. — Ты сказал, что поможешь — так помоги, а не выдумывай причины, почему не можешь! Мне реально плохо, ты не видишь? У всех есть семья, счастье, а я будто сирота. Мама всегда на работе, подруги разбежались, в общаге душно, денег нет… Только ты остался!
Она замолчала, тяжело дыша и потирая глаза. Иван молчал, его разум метнулся между чувством долга и здравым смыслом — чувство вины, которое он носил с детства, снова давило, стоило только увидеть её слёзы.
— Я подумаю, Лид, — наконец произнёс он. — Дай пару дней. Просто так отпускать тебя одну в Турцию — я буду волноваться. Нужно всё обсудить, хорошо продумать.
— Всё, поняла. Я никому не нужна, — резко бросила Лида и отключилась.
Два дня в доме Ивана стояло напряжение. Вечером Нина осторожно спросила:
— Слушай, что случилось с твоей сестрой? Даже мама звонила, говорит, что Лиде «совсем плохо»…
— Да, ей просто хочется на море.
— Одной?
— Она не уточняла… — задумчиво ответил Иван.
Но уже на следующее утро ему снова позвонили — групповой вызов в приложении. Видео было включено, и теперь в кадре были не только Лида, но и полусонная Маша, её подруга.
— Ваник, привет! — радостно протянула Лида. — Ты подумал? У меня слёз больше нет, честное слово.
— Лид, ну… Сейчас сложно. Правда, хотел бы — помог бы, но…
— Смотри, мы всё проверили. Самый дешёвый вариант — Турция, “всё включено”, море чистое. Беру с собой Машу, чтобы не быть совсем одной, как ты говорил.
Маша кивнула, пряча взгляд.
— Девочки, но это же большие деньги! — Иван смотрел на цифры — сумма равнялась почти всей его месячной зарплате.
— Ну что, тебе жалко? — Лида зло сверкнула глазами. — Я что, не заслужила?! Ты даже не представляешь, как я хочу на море… Разве младшие сёстры не достойны поддержки?
Или для тебя «семья» — это только Нина и ребёнок? Не хочешь помогать — скажи прямо. Только потом не удивляйся, если я с нервного срыва в больницу попаду!
— Хорошо, прекрати, — вздохнул Иван. — Я посмотрю, что можно сделать.
— Я знала, что ты меня любишь! — обрадовалась Лида. — Нам всего на неделю, правда. Не подведи, Вань!
После отключения видео в голове Ивана стучало: «Сестра или жена?», «Долг или разум?», «Снова Лида берёт меня на слёзы».
Он метался: декрет у Нины, маленький сын, часть зарплаты уходит маме… И тут ещё сестра. Может, ей действительно нужен психолог?
Вечером, пока на плите заваривался чай, Иван аккуратно затронул тему:
— Нина, а если бы ты могла кому-то устроить отпуск за счёт семьи, кого бы выбрала?
Жена внимательно посмотрела на него:
— Опять Лида просит денег?
— Просит — это мягко сказано. Грозится депрессией и больницей…
— Надо было так учиться манипулировать, как она! — фыркнула Нина. — Я бы на твоём месте предложила всем родственникам поехать вместе. Пусть мама, тётя Галя, весь клан — главное, пусть государство оплатит!
Они рассмеялись, но за шутками скрывалось напряжение: а вдруг Лида и правда доведёт себя до чего-то плохого?
«Ты мужчина, сын, брат — ты должен…» — эта фраза, звучавшая в голове Ивана с самого детства, снова набирала силу.
На следующий день Иван получил уведомление из банка: «Вы превысили недельный лимит». Рядом с ним лежала квитанция об очередном платеже по ипотеке. Он вспомнил, сколько всего тянет на себе, и не выдержал — написал Лиде:
— Лида, ты уже взрослый человек! Когда ты перестанешь использовать свои проблемы как рычаг давления? У меня есть своя семья, за которую я отвечаю.
— Ты что, выбираешь между мной и Ниной?! — закричала она в ответ. — А если бы я была серьёзно больна, ты бы тоже так говорил? Понятно… Вот он, ваш семейный идеал!
Голос её дрогнул, и Иван снова ощутил знакомое чувство вины — будто он предатель, бросивший родного человека в беде.
Но, собрав последние силы, он всё же сказал:
— Ладно. Я попробую занять денег и купить тебе этот тур. Но это в последний раз. У меня тоже есть границы. Я не банкомат.
После его слов повисло торжественное молчание. Маша радостно улыбалась в камеру, а Лида вдруг тихо, почти шёпотом, поблагодарила:
— Спасибо… Ты настоящий брат. Я тебя не подведу.
Иван занял у коллеги нужную сумму и оплатил путёвку. Лида пообещала звонить, делиться новостями, рассказывать обо всём — как будто он был не просто старшим братом, а личным ангелом-хранителем.
Первые дни в Турции были полны восторженных фото: чистое море, пальмы, экзотические фрукты, безмятежные шезлонги. Каждый сторис сопровождался трогательными сердечками и подписью: «Спасибо, братишка!»
Но эта идиллия длилась всего четыре дня. На пятый Иван получил первое сообщение уже не от Лиды, а от Маши:
— Ваня, привет. Нам тут предложили отличную экскурсию, но не хватает немного денег. Лида сказала, что ты поможешь. Это ведь ерунда для тебя?
Иван глубоко вздохнул. А потом посыпались новые запросы:
— Ваня, можешь перевести прямо сейчас пять тысяч? — требовала Лида. — Цены здесь высокие, расходы растут, а я тут ни при чём! Все хотят привезти подарки — Нине, маме, подругам… Хотя бы магнитики. Я же сестра, я должна!
Вечером пришло ещё одно сообщение:
— Ваня, тут классный аквапарк! Маша очень хочет туда, и мне тоже. Ты же понимаешь, правда? Не жадничай, нам действительно нужно!
Затем было видео — теперь уже с балкона отеля:
— Вань, я думала, что в отпуске хотя бы забуду про грусть. Но без денег там делать нечего. Ты мог бы подумать заранее! И не забудь, что мне нужно что-то привезти подруге Аньке — ей будет обидно, если нет.
— Лида, ты говорила, что просто хочешь отдохнуть, — наконец не выдержал Иван. — Я оплатил путёвку, дал больше, чем могу себе позволить! У меня жена, ребёнок, кредит — ты всё знаешь. Почему ты продолжаешь?
— Так ты меня бросаешь? — взвизгнула она. — Я значит «выброшенная», а ты живёшь как царь?! Ну и ладно!
Последней каплей стало требование купить дорогие чемоданы для обратного пути — «по акции».
Иван стирал и переписывал ответ, пока Нина на кухне укачивала сына. Она тихо произнесла:
— Ты снова споришь с ней? Ваня, она никогда не остановится. Ты правда думаешь, что у неё есть предел?
Он посмотрел на жену — и впервые за долгое время почувствовал странное спокойствие. Он набрал Лиде коротко и сухо:
— Хватит. Больше ни копейки. У меня своя семья, свои обязательства. Этот отпуск — максимум, что я мог сделать ради тебя. Дальше — сама.
Лида не отвечала пару часов. Затем прислала голосовое — холодное и резкое:
— Понятно. Отличный ты брат. Только не удивляйся, если однажды я попрошу помощи, а ты мне откажешь. Не удивляйся, если я перестану поздравлять твоего сына или расскажу маме, какой ты…
Иван слушал и не чувствовал ни злости, ни вины — только неожиданное облегчение. Будто наконец сбросил многолетнюю ношу.
— Лида, делай, что считаешь нужным. Я буду рядом, если случится настоящая беда. Но ты уже не ребёнок. Пора учиться заботиться о себе самой.
— Значит, ты меня больше не любишь? — прошипела она.
— Я люблю свою семью, — твёрдо ответил Иван. — И тебя тоже, но как брат, а не как кошелёк. Брат, который больше не позволит собой манипулировать.
Тишина. Впервые за много лет разговор оборвался не истерикой, не упрёками, а тишиной. И в этой тишине Иван впервые почувствовал покой.
Быть братом — не всегда значит быть дойной коровой. Иногда — это научиться сказать «хватит».
