«Муж с матерью забрали у меня даже право купить себе щётку — пока я не пригрозила разводом и не вернула себе зарплату и уважение»
Людмила сидела на кухне и составляла список покупок на неделю, когда в квартиру ворвался муж Михаил с каким-то возбуждённым видом. За ним следовала свекровь Валентина Степановна с торжественным выражением лица.
— Люда, у нас новости, — объявил Михаил, не снимая куртку.
— Какие новости? — насторожилась Людмила.
— Мама переезжает к нам жить. Навсегда.
Людмила посмотрела на свекровь, которая уже осматривала квартиру оценивающим взглядом.
— Михаил, а мы разве это обсуждали?
— А что тут обсуждать? Мама одна живёт, ей тяжело. Будет с нами.
— Но у нас квартира небольшая…
— Ничего, уместимся. Главное — чтобы мама была под присмотром.
Валентина Степановна подошла к невестке.
— Людочка, я понимаю, что для тебя это неожиданность. Но поверь, я буду только помогать.
— Помогать? — переспросила Людмила.
— Ну конечно! По хозяйству, с бытом. У меня опыт большой.
Людмила почувствовала неладное. Свекровь никогда раньше не предлагала помощь, а тут вдруг такая забота.
— А где мама будет жить? — спросила она у мужа.
— В гостевой комнате. Там диван есть, можно обустроить.
— Михаил, но это наша единственная свободная комната. Мы хотели там детскую сделать…
— Детскую потом сделаем. А пока мама важнее.
Людмила поняла, что решение уже принято без её участия.
— А на какой основе мама будет здесь жить? — осторожно спросила она.
— Как это на какой? На основе того, что она мать семейства! — возмутился Михаил.
Валентина Степановна села за стол и разложила какие-то документы.
— Людочка, я тут подумала. Раз уж я буду жить в семье, то и участвовать во всём должна активно.
— В чём участвовать?
— В ведении хозяйства. В планировании расходов. В контроле за деньгами.
У Людмилы ёкнуло сердце.
— В каком контроле за деньгами?
— Ну, я же опытная, экономная. Смогу правильно тратить семейный бюджет.
Михаил кивнул.
— Мама права. Моя мама будет распоряжаться нашими деньгами, привыкай!
— Как это распоряжаться? — опешила Людмила.
— А так. Будет получать наши зарплаты и тратить их на семейные нужды. Разумно и экономно.
— Михаил, но это наши деньги! Мы сами можем ими распоряжаться!
— Мама лучше знает, на что тратить. У неё хозяйственный опыт.
Людмила посмотрела на документы, которые разложила свекровь. Это были банковские справки и какие-то договоры.
— Валентина Степановна, а что это за бумаги?
— Это доверенности, милая. Михаил уже подписал. Теперь я буду получать ваши зарплаты на свой счёт и распределять по статьям расходов.
— Михаил, ты серьёзно? Без меня подписал доверенности?
— Люда, не усложняй. Мама во всём разбирается лучше нас.
— В чём лучше? Я экономист по образованию!
— Образование — это одно, а жизненный опыт — другое, — вмешалась Валентина Степановна.
Людмила почувствовала, как начинает закипать.
— То есть с завтрашнего дня я не смогу сама тратить свою зарплату?
— Зачем тебе тратить? — удивилась свекровь. — Скажешь, что нужно, я выделю деньги.
— А если вы не согласитесь с моими тратами?
— Тогда объясню, почему это лишнее. Я же разумный человек.
Людмила поняла, что попала в западню.
Уже на следующий день Валентина Степановна показала свой характер. Людмила попросила денег на новые сапоги.
— Сапоги? — переспросила свекровь. — А те куда делись?
— Те старые, неудобные.
— Ну так что? Носить можно. Деньги экономить нужно.
— Валентина Степановна, это моя зарплата. Я имею право купить себе обувь.
— Твоя зарплата теперь часть семейного бюджета. А в семейном бюджете каждая копейка на счету.
— Но мне нужны сапоги!
— Нужны — значит, потерпишь до зимних скидок. Тогда и купим.
Людмила попыталась обратиться к мужу, но тот поддержал мать.
— Люда, мама права. Зачем покупать дорого, когда можно подождать скидки?
— Михаил, но я хочу купить сейчас!
— А мама хочет сэкономить. Мама главнее.
Через неделю Людмила поняла, что живёт как на содержании у свекрови. Каждую трату нужно было согласовывать, каждую покупку — оправдывать.
— Валентина Степановна, мне нужны деньги на парикмахера.
— На парикмахера? Зачем? Волосы и так нормальные.
— Мне нужно подстричься.
— Подстригу я. У меня руки есть.
— Вы не парикмахер!
— А парикмахер — это выброшенные деньги. Волосы сами отрастают.
Людмила попыталась взять деньги с карточки, но оказалось, что доступ к семейным счетам у неё заблокирован.
— Михаил, я не могу снять деньги с карты!
— А зачем тебе снимать? Мама всё контролирует.
— Но это же моя зарплата!
— Твоя зарплата — общие деньги. А общими деньгами распоряжается мама.
— А если мне срочно что-то понадобится?
— Попросишь у мамы. Она разумная, не откажет в нужном.
Но свекровь отказывала почти во всём. Косметика — лишнее, новая одежда — расточительство, походы в кафе — выброшенные деньги.
Тем временем Валентина Степановна превратила квартиру в подобие коммуналки. Она переставила мебель по своему вкусу, выбросила половину вещей Людмилы, заявив, что они захламляют пространство.
— Валентина Степановна, это мои платья!
— Были твои. А теперь они место занимают. В шкафу должен быть порядок.
— Но я их ношу!
— Носила. А теперь будешь носить то, что я куплю. Практичные вещи, не модные штучки.
Людмила обнаружила, что у неё не осталось почти ничего личного. Даже любимые книги свекровь сдала в библиотеку.
— Зачем дома книги держать? В библиотеке почитаешь и вернёшь. Экономия места.
А потом Валентина Степановна заявила, что семейные деньги нужно тратить более разумно.
— Мишенька, я тут подсчитала расходы. Квартира слишком дорогая для нас.
— Как это дорогая? — удивился Михаил.
— Ну смотри: ипотека, коммунальные услуги, ремонт… Слишком много денег уходит.
— А что ты предлагаешь?
— Продать квартиру. Купить что-нибудь попроще, подальше от центра. А разницу в деньгах положить в банк.
Людмила оторвалась от книги.
— Валентина Степановна, но это наша квартира! Мы её только недавно купили!
— Потому и нужно продавать, пока цены хорошие.
— Но мне нравится эта квартира! И район хороший!
— Район дорогой. А нам нужна экономия.
Михаил задумался.
— А где мы будем жить?
— На окраине. Там квартиры дешевле, и денег от продажи хватит на покупку без ипотеки.
— Но с окраины на работу далеко добираться…
— Зато деньги экономить будем. Ипотека — это лишняя трата.
Людмила поняла, что свекровь решила полностью перекроить их жизнь.
— Валентина Степановна, а если мы не хотим переезжать?
— Хотеть — не хотеть, а считать нужно. Я за деньги отвечаю, мне и решать.
— Но решение должны принимать мы с Михаилом!
— Мишенька решение примет. А ты согласишься. Потому что я лучше знаю, что семье нужно.
Через месяц такой жизни Людмила поняла, что больше не выдержит. Она попыталась поговорить с мужем серьёзно.
— Михаил, я не могу так больше жить.
— Что тебя не устраивает?
— Всё! Твоя мать контролирует каждый рубль, выбрасывает мои вещи, планирует продать квартиру!
— Люда, мама хочет как лучше.
— Лучше для кого? Для неё?
— Для семьи.
— Михаил, а семья — это кто? Ты, я и твоя мать?
— Ну да.
— А где в этой семье моё мнение? Мои желания?
— Твоё мнение учитывается…
— Когда? Когда твоя мать хоть раз спросила, что я думаю?
Михаил задумался. Действительно, мама принимала решения единолично.
— Люда, но она же опытная…
— Опытная в чём? В том, чтобы превратить взрослых людей в безвольных марионеток?
— Не преувеличивай.
— Михаил, я не могу купить себе даже зубную щётку без разрешения твоей мамы!
— Ну это же мелочи…
— Мелочи? А если я захочу сменить работу? Или поехать в отпуск? Или завести ребёнка?
— Обсудишь с мамой…
— Михаил, ты слышишь себя? Я должна обсуждать рождение ребёнка со свекровью?
Тут Михаил понял, что ситуация зашла слишком далеко.
— Люда, а что ты предлагаешь?
— Отменить доверенности. Вернуть контроль над собственными деньгами.
— А мама?
— Пусть живёт с нами, но не управляет нашей жизнью.
— Она обидится…
— А я уже обиделась. И не только обиделась, но и приняла решение.
— Какое решение?
— Если ситуация не изменится, я подаю на развод.
Михаил побледнел.
— Люда, ты серьёзно?
— Более чем серьёзно. Я не собираюсь всю жизнь быть рабыней у твоей матери.
Михаил понял, что жена не шутит. Той же ночью он долго думал о том, что происходит в их доме. И наутро принял решение.
— Мама, нам нужно поговорить.
— О чём, Мишенька?
— О деньгах. О доверенностях.
— А что с ними?
— Я хочу их отменить.
Валентина Степановна вскинулась.
— Как отменить? Почему?
— Потому что Люда недовольна. Говорит, что не может ничего купить.
— А зачем ей что-то покупать? Я всё необходимое покупаю.
— Мама, но люди хотят сами распоряжаться своими деньгами.
— Хотят — не хотят, а толку от их желаний? Они транжиры оба!
— Мама, Люда грозится подать на развод.
— Пусть подаёт! Найдёшь другую!
— Я не хочу другую. Я хочу жить с Людой.
— Тогда пусть она привыкает к порядку!
— К какому порядку? К тому, что ты решаешь, на что ей тратить собственную зарплату?
Валентина Степановна поняла, что сын начинает сомневаться.
— Мишенька, а ты подумал, что будет, если вы останетесь без контроля? Потратите всё за месяц!
— Мама, мы взрослые люди. Можем сами следить за деньгами.
— Не можете! Я же вижу, как вы жили до моего приезда! Бардак полный!
— Какой бардак? Нормально жили!
— Нормально? Деньги на ветер, покупки ненужные!
— Мама, это наша жизнь. И мы имеем право жить, как хотим.
Валентина Степановна поняла, что теряет контроль над ситуацией.
— Хорошо, — сказала она. — Если ты так решил, я уезжаю.
— Как уезжаешь?
— А так. Раз я здесь не нужна, вернусь к себе.
— Мама, ты нужна. Просто не нужно контролировать наши деньги.
— Не буду контролировать деньги — не буду и жить с вами. Всё или ничего.
Михаил понял, что мама ставит ультиматум.
— Мама, это неправильно…
— Что неправильно? Что я хочу быть полезной семье?
— Полезной — да. Но не диктатором.
Валентина Степановна собрала вещи и уехала в тот же день. На прощание она сказала сыну:
— Увидишь, как без меня запустите хозяйство. Тогда вспомнишь мои слова.
После отъезда свекрови Людмила почувствовала себя как после тяжёлой болезни. Квартира снова стала домом, а не казармой.
— Михаил, ты не жалеешь, что мама уехала? — спросила она у мужа.
— Немного жалею. Но понимаю, что по-другому было нельзя.
— А если она больше не приедет?
— Приедет. Просто нужно время, чтобы она поняла границы.
— А деньги мы сможем сами контролировать?
— Конечно. Я отменил все доверенности.
Людмила обняла мужа.
— Спасибо, что понял.
— Прости, что сразу не понял. Мне казалось, что мама действительно поможет.
— Помощь — это одно, а диктатура — другое.
Через месяц Валентина Степановна позвонила сыну.
— Мишенька, как дела? Как без меня справляетесь?
— Нормально справляемся, мама.
— А деньги не растратили?
— Не растратили. Живём по бюджету.
— А Людка не покупает ненужные вещи?
— Покупает только нужные.
Валентина Степановна помолчала.
— А может, я приеду в гости? Ненадолго?
— Приезжай, мама. Будем рады.
— Только без всякого контроля денег?
— Без контроля. Будешь просто любимой мамой и свекровью.
— Хорошо. Попробую.
Валентина Степановна приехала через неделю. На этот раз она вела себя скромно, не пыталась перестраивать чужую жизнь и даже похвалила Людмилу за порядок в доме.
А Михаил понял главное: помощь родителей хороша только тогда, когда она не превращается в диктатуру. Семья должна сама решать, как ей жить.
