— Марина! Ты там уснула, что ли? — раздался из кухни голос свекрови. — Сколько можно воду тратить? У меня на неделе платежка пришла — кошмар просто!
Марина всегда думала, что дом — это место, где тебя принимают. Где ты можешь быть собой. Где, закрыв дверь, оставляешь снаружи весь мир с его правилами и условностями.
Сегодня, стоя перед зеркалом в ванной и разглядывая синяки под глазами — результат недосыпа и постоянного напряжения — она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя дома.
Марина поспешно закрутила кран. Третий раз за утро напомнили про коммуналку. Как будто она одна виновата в том, что счета растут.
— Иду, Валентина Сергеевна, — отозвалась она, наскоро вытирая руки. — Я уже почти закончила.
Это была их обычная утренняя перекличка. Как в тюрьме — перекличка по камерам. Эта мысль заставила Марину слабо улыбнуться. За четыре года она научилась находить забавное в безнадежном.
На кухне свекровь хлопотала у плиты, периодически бросая на невестку недовольные взгляды. Для восьми утра она была слишком энергичной. И слишком раздраженной.
— Ты сегодня до скольки? — спросила свекровь, не глядя на Марину.
— До шести, — Марина налила себе чай. — А что?
— Ну как что? Ужин кто готовить будет? У меня сегодня подруги, я поздно вернусь.
Марина кивнула, глотая внутри колючий комок протеста. Хотела сказать: «А вы спросите своего сына, может, он приготовит?» Но не сказала. Она уже давно не говорила того, что думала.
— Я успею, — только и ответила она.
Четыре года назад, когда Игорь предложил ей переехать к его родителям, всё казалось таким логичным. Она только закончила колледж, он — молодой преподаватель без своего жилья. Пожить у родителей, подкопить, купить что-то своё…
— Сэкономим, пока копим на своё жильё, — говорил Игорь, целуя её в висок. — Мама не против, папа тоже. Будем жить в моей комнате.
Марина помнила, как мама тогда сказала: «Дочка, ты подумай. Эта женщина… она слишком властная». Но Марина не послушала. В двадцать два всё кажется временным, всё можно перетерпеть, если рядом любимый человек.
Но временное становится постоянным незаметно, день за днём. Сначала — плата за комнату: «Вы же понимаете, что могли бы гораздо больше платить за аренду, мы вам скидку делаем». Потом — коммуналка пополам, хотя их всего двое, а свекров тоже двое. Потом уборка всей квартиры: «Ты же дома сидишь до работы, могла бы и пропылесосить».
И незаметно для себя Марина стала служанкой в чужом доме, за которую ещё и требуют плату.
Игорь вошёл на кухню, сонный и помятый.
— Привет, мам, — он поцеловал мать в щёку. На Марину даже не взглянул.
— Сыночек, ты сегодня задержишься? — тут же сменила тон свекровь.
— Да, у меня лекции до вечера. А что?
— Да ничего, — вздохнула она. — Я твоей сказала, чтоб ужин приготовила. Опять весь день мне одной крутиться.
Игорь нахмурился, глянул на Марину:
— Ты что, не можешь маме помочь?
Марина смотрела в свою чашку, где чай уже остыл. Как им объяснить, что она и так помогает? Что отдаёт половину зарплаты за «проживание», что убирает всю квартиру, что готовит на всех, что после работы бежит в магазин…
Но вместо этого она сказала:
— Я приготовлю. Всё нормально.
Когда-то она любила готовить. Это было её маленьким удовольствием — придумать что-то вкусное, порадовать Игоря. Теперь готовка превратилась в повинность, в ещё одно напоминание, что она здесь — на птичьих правах.
— Тебе вообще повезло, — продолжала свекровь, намазывая масло на хлеб. — Другая свекровь на твоём месте и за квартиру бы больше брала. А мы вас приютили, кормим, поим.
Марина промолчала. Было бесполезно напоминать, что она сама покупает продукты и сама же их готовит. Что «приютили» — за деньги, которые съедают большую часть её зарплаты.
Четыре года. Марина вдруг отчётливо осознала — прошло уже четыре года. А они всё так же далеки от собственного жилья, как и в тот день, когда переступили порог этой квартиры.
День шёл своим чередом. После работы Марина забежала в магазин. Мысленно пересчитывала остаток денег — до зарплаты ещё неделя, а в кошельке всего две тысячи.
— Дешёвые макароны, фарш, что ещё… — бормотала она, выбирая самые бюджетные варианты.
Телефон в кармане завибрировал. Звонила мама.
— Привет, дочка. Как ты?
Марина машинально улыбнулась. Голос мамы всегда действовал на неё успокаивающе.
— Привет, мам. Нормально. Вот в магазине стою, ужин планирую.
— Ты какая-то уставшая. Что-то случилось?
— Нет-нет, просто день тяжёлый, — соврала Марина. Ей не хотелось волновать маму. Да и говорить правду было стыдно. Что она живёт как прислуга, которая ещё и платит за возможность работать бесплатно.
Когда она вернулась домой, свекровь уже ушла к подругам. Зато на кухне сидел свёкр — молчаливый, погружённый в свои мысли мужчина. Он кивнул Марине и снова уткнулся в телефон. Иногда ей казалось, что он тоже жертва этого дома, просто смирившаяся со своей участью.
Марина расставила покупки и принялась за готовку. Мыслями она давно уже была не здесь. Её часто спасали эти внутренние путешествия — в прошлое, в возможное будущее, куда угодно, лишь бы не в настоящее.
Она вспоминала, как познакомилась с Игорем. Она тогда училась на первом курсе колледжа. Он вёл лекции у старших, но она находила предлоги, чтобы приходить на его занятия. Он заметил её, конечно. Улыбался ей особенно. А потом подошёл после лекции, завязался разговор, и вот… Она поверить не могла своему счастью — молодой преподаватель, умный, интересный, и он выбрал её!
Время шло, они решили жить вместе. Марина мечтала о собственной маленькой квартирке, пусть даже съёмной, но их двоих. Но Игорь сказал, что так они никогда не накопят, и предложил пожить у его родителей. Временно.
Слово «временно» тогда звучало так многообещающе.
Грохот входной двери вырвал её из воспоминаний. Игорь вернулся.
— Привет, — он мельком глянул на неё и прошёл мимо. — Я устал жутко. Когда ужин?
— Минут через двадцать, — Марина размешивала соус. — Как прошёл день?
Игорь пожал плечами и исчез в комнате. Он совсем перестал рассказывать о своих делах. Раньше мог часами говорить о студентах, о коллегах, спрашивал её мнение. Теперь будто забыл, что они вообще могут о чём-то разговаривать.
Они поужинали втроём — Марина, Игорь и свёкр — почти в полной тишине. После ужина свёкр скрылся в своей комнате, а Игорь уселся перед компьютером.
— Игорь, — Марина присела на край дивана. — Помнишь, я говорила про новую блузку для работы? Старая совсем изношена, а мне не на что купить.
Игорь даже не оторвался от экрана.
— У меня нет сейчас лишних. Все деньги маме отдал, у неё кредит горит.
— Опять? — не сдержалась Марина. — В прошлом месяце тоже был кредит!
Игорь развернулся к ней, и в его взгляде она увидела раздражение.
— Ну попроси у своей мамы, раз тебе не жалко мою!
— Моя мама живёт на пенсию, — тихо сказала она. — И уже не первый раз выручает меня, потому что моя зарплата уходит на вашу семью.
— На нашу семью, — поправил её Игорь с нажимом. — Ты тоже часть этой семьи. И должна помогать. Мама для тебя столько делает!
Марина смотрела на него и не узнавала. Где тот Игорь, который обещал ей счастье? Который говорил о любви и поддержке? Который мечтал вместе с ней о будущем?
— Я устала, — сказала она и вышла из комнаты.
В ванной, включив воду посильнее, чтобы не было слышно, Марина достала телефон и набрала маму.
— Мам, привет. Слушай… мне очень неудобно, но… ты не могла бы одолжить мне немного денег? Мне нужна блузка для работы, а у нас сейчас совсем туго с финансами.
Она ненавидела эти звонки. Ненавидела просить. Но другого выхода у неё не было.
Вечером, лёжа рядом с мужем в кровати, Марина смотрела в потолок. В голове крутилась мысль: «Четыре года. Четыре года моей жизни прошли вот так».
Она повернулась к стене и закрыла глаза. Завтра будет новый день. Такой же, как сегодня. И как вчера. И как год назад.
Утром Марина проснулась от грохота посуды на кухне. Свекровь вернулась поздно ночью и теперь, видимо, решила устроить ранний подъём всему дому. Словно мстила за что-то.
Воскресенье. Единственный день, когда можно было бы поспать. Игорь уже встал, его сторона кровати пуста. Марина с тоской посмотрела на часы: семь утра.
— Ты собираешься валяться весь день? — в дверях возникла свекровь. Не постучав, просто вошла. Как к себе в комнату. Впрочем, формально так и было — вся квартира принадлежала ей.
— Доброе утро, — пробормотала Марина, натягивая одеяло выше. — Сейчас встану.
— Игорь уже давно на ногах, завтракает, а ты дрыхнешь, — процедила свекровь и вышла, оставив дверь открытой.
Марина со вздохом поднялась. Вчера мама перевела ей деньги, и сегодня она планировала доехать до торгового центра, купить себе блузку.
На кухне Игорь с аппетитом уплетал омлет. Свекровь суетилась вокруг него, подкладывая хлеб, подливая чай.
— Наконец-то, — буркнула она, когда увидела Марину. — Я тут на завтрак всю себя положила, а некоторые изволят спать до обеда.
Семь утра в воскресенье — до обеда. Марина промолчала, наливая себе чай.
— Мам, я сегодня поеду в торговый центр, — сказала она, садясь за стол. — Нужно купить блузку для работы.
— И на что же ты собралась покупать? — свекровь скрестила руки на груди. — У нас газовую плиту на той неделе менять, денег нет совсем.
Марина на миг замерла с чашкой у губ.
— Мне мама прислала, — тихо ответила она.
— Ну конечно! — всплеснула руками свекровь. — Чуть что — сразу к мамочке бежишь! А о нас подумать? Отложила бы эти деньги на плиту!
Игорь молча жевал, не вмешиваясь.
— Это мамины деньги, — твёрдо сказала Марина. — И они на блузку. Мне не в чем ходить на работу.
— Слышал, Игорь? — свекровь повернулась к сыну. — Твоя жена не хочет помогать семье! Ей блузочки важнее, чем наш общий дом!
Игорь наконец поднял взгляд.
— Марин, мама права. Плита — это необходимость. Твои тряпки подождут.
Что-то внутри Марины треснуло. Тонкая нить терпения, которая всё эти годы удерживала её на грани.
— Это мои деньги, — повторила она. — И я куплю себе блузку. Я уже четыре года всё откладываю, все свои желания, всё для семьи, для дома, для твоей мамы…
— А ты неблагодарная! — перебила свекровь. — Мы тебя приютили, а ты…
— Приютили? — Марина вдруг рассмеялась. Этот смех испугал даже её саму. — За деньги, которые я плачу каждый месяц, я могла бы снять квартиру! Без ваших упрёков, без постоянных напоминаний, что я здесь никто!
Она встала из-за стола. Руки дрожали.
— Я поеду и куплю себе блузку. И это не обсуждается.
Свекровь побагровела. Игорь сидел, опустив голову, будто ему вдруг стало невероятно интересно разглядывать крошки на столе.
Через полчаса Марина вышла из дома. Впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на свободу.
В торговом центре она долго ходила от магазина к магазину, примеряла разные блузки, радовалась, как ребёнок. Пообедала в небольшом кафе, выпила кофе. Такие простые радости, но для неё они давно стали недоступной роскошью.
Когда она вернулась домой, в квартире было тихо. Свекровь с Игорем, видимо, ушли. Марина разулась и прошла в их с Игорем комнату.
Дверь была приоткрыта. Внутри кто-то был. Марина осторожно заглянула.
Посреди комнаты стояла свекровь. В руках она держала шкатулку Марины — ту самую, где хранились немногие её украшения, письма, дневник.
— Вы что делаете? — Марина застыла в дверях. Голос её дрогнул.
Свекровь обернулась, но не выглядела смущённой или виноватой.
— А что? — она нагло посмотрела на Марину. — Комната-то моя, могу посмотреть, чем тут занимаются. Ты здесь живёшь, пока я разрешаю.
Марина сделала шаг вперёд. Внутри всё клокотало от гнева.
— Это мои личные вещи. Положите, пожалуйста.
— «Положите, пожалуйста», — передразнила свекровь. — Барыню из себя строишь! А знаешь что? Надоела ты мне со своими претензиями. Может, поищешь себе другое жильё, раз тебя тут всё не устраивает?
В этот момент в комнату вошёл Игорь.
— Что происходит? — он переводил взгляд с матери на жену и обратно.
— Твоя мать роется в моих вещах, — сказала Марина. Она больше не боялась. Что-то внутри неё перегорело, оставив только решимость. — В моих личных вещах.
— Мам? — Игорь посмотрел на мать.
— А что такого? — свекровь пожала плечами. — Я хозяйка, имею право знать, что творится в моей квартире.
Марина ждала. Ждала, что скажет Игорь. Что он встанет на её сторону. Что он скажет матери — это неправильно, это недопустимо.
Но Игорь молчал. А потом тихо произнёс:
— Мама, наверное, просто беспокоится…
Это было последней каплей.
Марина сделала глубокий вдох. Слёзы подступали к горлу, но она их сдержала.
— Я ухожу, — сказала она.
— Что? — Игорь уставился на неё.
Марина быстро прошла к шкафу, достала рюкзак, начала скидывать в него самое необходимое — документы, немного одежды, зарядку для телефона.
— Что ты делаешь? — Игорь схватил её за руку. — Хватит психовать.
Марина вырвала руку.
— Я больше так не могу.
Свекровь фыркнула:
— Ой, ну давай, давай, уходи. Только потом обратно не проси.
— Не буду, — Марина закинула рюкзак на плечо и вышла из комнаты.
Игорь пошёл следом.
— Ты куда собралась? К маме что ли?
— Да, к маме.
— Из-за чего весь этот цирк? — Игорь развел руками. — Из-за того, что мама посмотрела твои вещи?
Марина остановилась в прихожей и повернулась к нему.
— Не из-за вещей. Из-за того, что я четыре года всё терплю. Твоя мать обращается со мной как с прислугой, а ты молчишь. Нет, хуже — поддерживаешь её.
— Что за бред? — Игорь покраснел. — Ты моя жена!
— Только на словах, — Марина надела куртку. — На деле я здесь никто. Даже деньги с меня берут, как с квартирантки.
Она открыла входную дверь.
— Так вот и найми себе квартиру! — крикнул Игорь ей вслед. — И плати за неё. Посмотрим, как тебе понравится!
Мама открыла дверь и замерла, увидев дочь с рюкзаком и красными глазами.
— Мариночка?
Марина молча шагнула к ней и обняла. Потом разрыдалась.
— Я ушла, — всхлипывала она. — Совсем.
Мама не стала расспрашивать. Просто обнимала дочь, гладила по спине. Когда Марина немного успокоилась, они прошли на кухню.
— Чаю? — мама включила чайник и достала чашки.
Марина кивнула. Руки до сих пор дрожали.
— Рассказывай, — мама села напротив.
И Марина рассказала. Всё, от начала до конца. Про деньги за «проживание», про унижения, про то, как отдавала почти всю зарплату. Про кредиты свекрови. Про то, как Игорь всегда был на стороне матери.
Мама слушала, хмурясь всё сильнее.
— Это не семья, — сказала она наконец. — Это… я даже не знаю, как назвать. Почему ты молчала?
— Стыдно было, — Марина отвела взгляд. — Ты же предупреждала меня. А я не послушала. Влюбилась как дура.
Мама взяла её за руку:
— И что теперь?
Марина замерла. Она не думала, что будет дальше. Всё произошло так быстро.
— Не знаю, — честно сказала она. — Можно у тебя пожить?
— Конечно.
— Только недолго, — поспешно добавила Марина. — Найду работу получше, накоплю на комнату…
— Не спеши, — мама сжала её ладонь. — Тебе надо прийти в себя.
Первые дни Марина почти не выходила из дома. В голове был туман. Она то ненавидела Игоря, то вспоминала, как когда-то он был заботлив и нежен, и плакала.
Телефон звонил постоянно. Сначала она отвечала. Игорь то угрожал, что выбросит её вещи, то умолял вернуться. Свекровь тоже звонила — кричала, обвиняла в предательстве.
— Это ненормально, — сказала она маме. — Я ведь как рабыня там жила.
— Почему не ушла раньше?
Марина задумалась.
— Боялась. И надеялась. Верила, что всё наладится. А ещё… стыдно признаться — некуда было. У меня нет денег на съёмное жильё. Ты в своей однушке, у меня ничего…
— Глупая, — мама обняла её. — У тебя всегда есть дом. Здесь.
Через неделю Марина попросила у мамы немного денег и поехала к бывшей коллеге, с которой раньше дружила. Та работала в крупной фирме, обещала помочь с вакансией. Не высокая должность, но зарплата лучше, чем сейчас.
Когда она вернулась домой, её ждало сообщение от Игоря: «Я поговорил с мамой. Она обещала не лезть в наши дела. Приезжай».
Марина перечитала сообщение несколько раз и написала: «Я подала на развод».
Телефон сразу зазвонил. Марина не ответила.
— Меня позвали на собеседование, — сказала она маме вечером. — Завтра.
— Хорошо. Я в тебя верю.
— Страшно, — призналась Марина. — А вдруг у меня не получится? Вдруг я не справлюсь одна?
— Справишься, — мама налила ей чаю. — Ты сильнее, чем думаешь.
Ночью Марина долго не могла уснуть. Впереди была неизвестность. Развод, работа, поиски жилья. Четыре года коту под хвост. И для чего? Чтобы снова начинать с нуля?
Но где-то глубоко внутри уже разгоралась слабая искра. Надежда. И что-то похожее на гордость за себя — за то, что нашла силы уйти.
Она не знала, сколько времени ей понадобится, чтобы встать на ноги. Чтобы перестать просыпаться в холодном поту из-за кошмаров, где свекровь снова роется в её вещах. Чтобы не вздрагивать от звонка, думая, что это опять Игорь.
Но она точно знала одно — назад она не вернётся. Как бы тяжело ни было сейчас, это лучше, чем жить там, как нахлебница, за которую ещё и плату берут.
Телефон засветился новым сообщением от Игоря: «Ты не можешь так просто всё бросить. Нам надо поговорить».
Марина выключила звук и отвернулась к стене.
Утром её ждало собеседование. А потом она пойдёт в юридическую консультацию, узнает про развод. Маленькие шаги. День за днём. Как бы ни было трудно.
