“Вчера в приступе короткого, но острого потреблядства купила себе красные туфли и платье в крупную вишню. Ну ок. Ладно.
Ну, может у меня раз в жизни быть крупная красная вишня на чёрном фоне…
Во-первых, весь магаз глядел осуждающе на меня уже тогда, когда я пёрла эту вишню в примерочную. Хихикая и стыдливо пряча глаза.
Где эта тётя, и где вишня? Вишня – для молодых.
Когда я подтащила к вишне красные туфли, хихиканье и перешёптывание стало громче.
Когда я влезла в вишню нынешним своим сорок восьмым, и весь этот сорок восьмой, сосредоточенный, в основном, сзади вывела из примерочной к большому зеркалу, магазин замер в благородном возмущении и ужасе.
– Не ярковато для вашего возраста? – не удержалась изысканная старушка в широкой блузе из ацетатного шелку. – Не слишком обтягивающе!
– Ярковато! – согласилась я. – Слишком!
И пошла, прихватила дикого цветочного принта шаль, которую если свинтить в шарф и выкинуть назад длинным концом с красной бахромой, чтоб бахрома болталась в районе сорок восьмого, превращает “ярко” в “йобаныстыд”.
– Так же не сочетается! – не выдержала ещё одна. – Надо сверху хотя бы что-то однотонненькое. Приглушить яркость.
– Сама и носи однотонненькое… Немаркенькое ещё… – хотела сказать я, но не сказала. Покрутилась туда сюда, подбоченилась, выпятила сорок восемь сзади и два спереди…
– Тут же ягоды, а там – цветы! – это уже продавщица. Авторитетно. – Так не носят.
– В этом же и дело! Что ТАК не носят! – заявила я. И прошлась туда-сюда походкой опытной маркитантки.
– Вот так лучше попробуйте. Давайте я вам подберу, и вы сами увидите как сразу будет по-другому смотреться. – Добрая по-настоящему женщина моих лет не вынесла моего текущего и будущего позора и моей вопиющей безвкусицы, бегом сбегала к стойке с палантинами (палантины блин… позапрошлый век) и накинула мне на плечи… сук чорненький… чорненький…
– Макабричненько, – нахмурилась я.
Не факт, что девочки поняли про “макабричненько”, но может и поняли. Но мне хочется думать, что нет. Гулять – так гулять!
– Смотрите, смотрите! – засуетились все. – Это же лучше гораздо. Платье с ярким рисунком, молодежное… а черный палантин его облагораживает и приглушает.
– Мне НЕ НАДО уже ничего облагораживать и приглушать, леди. Мне надо выпячивать и опошлять, – этого я тоже не сказала.
Вздохнула. Отложила в сторону чорненький, взяла яркенький и пошла на кассу прямо в вишне, в красненьких туфельках всё той же походкой опытной маркитантки.
– О, боже… – никто этого не произнес. Но оно слышалось со всех сторон. Это “О, боже! Вот, вот рядом с такими безвкусными, пошлыми и глупыми женщинами мы и живём”!
Ну, сорян, девочки. Придется потерпеть.
Может и не надену это никогда. Уже за эти деньги получила весь возможный кайф. Окупилось…»
