Артем встретил свою первую и, как он тогда думал, единственную любовь поздно, на пороге своих тридцати восьми лет. До этого он не был женат, конечно, в его жизни были мимолетные увлечения, короткие романы, но чтобы сердце замирало при мысли о вечности с кем-то одного – такого не случалось. Он отгораживался от мыслей о семье высоким забором ироничных фраз.
— Я насмотрелся на своих друзей, их браки похожи на поле боя после сражения, так что я не спешу под венец, — отшучивался он, когда любопытные родственники или коллеги затрагивали эту тему. — Успею еще, какие мои годы? Тридцать восемь – это новые двадцать, только с мудростью и счетом в банке.
Его старшая сестра, Лидия, всегда переживавшая за него как мать, качала головой, ее глаза наполнялись тихой грустью и беспокойством:
— Вот не женился по молодости, когда сердце горячее и душа открыта, а сейчас ковыряешься, перебираешь, ищешь несуществующие изъяны. Не дай Бог, нарвешься на такую, что жизнь поломает… У твоих же друзей уже дети в институты поступают, а ты только собираешься создать семью, будто только вчера из армии вернулся.
— Да отстань ты от меня, Лид. Все будет. Женюсь я, вот увидишь. Женюсь на Алиске.
— Это на какой такой Алиске? — насторожилась сестра, ее материнское сердце сжалось от дурного предчувствия. — Уж не на той ли резвой девчонке, что живет с родителями через три дома от тебя? Совсем же юная, Артем, почти ребенок!
— Именно на ней! — упрямо ответил Артем, и в его глазах вспыхнул тот самый огонь, которого так боялась Лидия – огонь незрелой, но упрямой надежды. — Она веселая, глаза горят, жизнь кипит. А мне как раз этого не хватает.
— Да ей всего-то двадцать лет, Артем, а тебе, напомню, тридцать восемь. Целая пропасть между вами, целая жизнь! Ну Артемка, ну чудак, у тебя всегда все не как у людей, — вздохнула Лидия, понимая, что слова ее разбиваются о глухую стену его внезапно нахлынувшего чувства.
— Ну поживем – увидим, — хохотнул в ответ Артем, но в его смехе слышалась не уверенность, а желание заглушить тихий голос рассудка.
Артем был мужчиной видным, высоким, статным, нельзя сказать, что писаным красавцем, но приятным, с открытым, мужественным лицом, исчерченным легкими морщинками у глаз от частой улыбки. Жил он в небольшом, утопающем в зелени поселке, в родительском доме, с которым были связаны все его воспоминания. Год назад он похоронил мать, а отец ушел из жизни еще раньше. Работал Артем в местном автосервисе у своего старого одноклассника, Андрея. Руки у него были золотые, а голова светлая, «башковитый», как с гордостью называл его Андрей, ценя не только как работника, но и как друга.
Шикарной, многолюдной свадьбы у Артема и Алисы не было. Правда, невеста была ослепительна в белом, хоть и недорогом, платье, молодая, стройная, похожая на трепетного мотылька. И жених под стать – высокий, крепкий, с сияющими от счастья глазами. После скромной регистрации в загсе они отправились в небольшое уютное кафе, где и отметили свое счастье в тесном кругу самых близких родственников и пары друзей.
Алиса быстро, почти бегом, перетащила свои немногочисленные, яркие, как она сама, вещицы в просторный, пахнущий деревом и покоем дом к мужу, и началась их новая, совместная жизнь. Она работала кассиром в заводской столовой, и ее день состоял из цифр на экране и улыбок постоянным клиентам.
Жизнь текла своим чередом, размеренно и предсказуемо. Сестра Артема, Лидия, жила с мужем в районном городе, приезжали к ним в гости примерно раз в месяц, на своей старенькой, но надежной машине. Лидия раньше навещала мать каждые две недели, привозила гостинцы, лекарства, просто посидеть за душевным разговором. Но сейчас в родном, таком знакомом до каждой трещинки на полу, доме была другая, молодая хозяйка. И Лидия тонкой, ранимой душой чувствовала, что Алисе ее визиты не очень-то по нраву. Увидев машину сестры, та встречала их на пороге с натянутой улыбкой и говорила сквозь зубы, едва слышно:
— Ну, здрасьте-пожалста, вот и царская делегация пожаловала с инспекцией, — и это ядовитое слово «инспекция» больно резало по ушам Лидии, но она молча сглатывала обиду, кусала губу, не желая затевать скандал и омрачать редкие встречи с братом. Она старалась оправдать невестку ее молодостью, неопытностью, трудным характером.
Семья Алисы, мать с отцом, жили через три дома. Семья была неблагополучная, отец часто напивался, мать вечно была чем-то недовольна, и в их доме редко звучал смех. Алисе страстно хотелось поскорее сбежать из этого опостылевшего бедлама, обрести свой угол, свой покой. Поэтому она почти сразу, без долгих раздумий, согласилась на предложение Артема. Хотя в глубине души ей грезился муж-ровесник, такой же бесшабашный и веселый, но что поделать – судьба распорядилась иначе.
Хозяйка из Алисы пока получалась никудышная. Готовить она не умела, убиралась спустя рукава, больше заботясь о своем макияже, чем о порядке в доме. Но Артем был мужчиной самостоятельным, домовитым, он сам умел и стряпать, и гладить, и прибить полку. Он терпеливо, как ребенка, учил молодую жену азам ведения хозяйства, ведь он искренне любил чистоту и уют и мечтал привить эту любовь Алисе. Та же в ответ часто огрызалась, срывала на нем накопившееся раздражение, привыкшая так общаться с собственными родителями:
— Сам готовь, если тебе надо! Сам стирай свои рубашки! Сам и убирай эту бандуру, я не горничная твоя! — кричала она, сверкая глазами.
Но однажды Артем не выдержал. Он взял ее за плечи, посмотрел прямо в глаза, и в его взгляде не было злобы, лишь усталая строгость и бесконечная жалость:
— Алиса, слушай и запомни раз и навсегда. Если не хочешь учиться, если мои советы для тебя пустой звук, я без лишних слов соберу твои вещи и отвезу тебя обратно к родителям. Учись, пока есть возможность и желание тебя учить. Другой бы на моем месте давно не советовал, а показал, где твое место. И поверь, тебе бы это не понравилось.
В очередной раз, уже больше чем через год после свадьбы, приехала Лидия с мужем в гости. Сидели за большим деревянным столом на кухне, пили чай с душистым печеньем, которое испекла Лидия и привезла с собой в красивом жестяном блюде.
— Ну, сестренка, как же я обожаю твое фирменное печенье с корицей, вкус детства, — с наслаждением проговорил Артем, запивая лакомство горячим чаем. — Алис, тебе бы поучиться у Лиды, она ведь у нас хозяйка от Бога, настоящая волшебница. И ты обязательно такой же станешь, главное – желание.
Никто из сидящих за столом не знал и не мог даже предположить, что Алиса просто в ярости сжимала под столом кулаки, воспринимая каждое слово мужа как личное оскорбление, как унизительный укор. Она терпела, кусая губы, а в душе у нее все переворачивалось и кипело от ненависти. Ее мать никогда ничему ее не учила, да Алиса и не хотела ее слушать, всегда огрызаясь и хлопая дверью. Лидия с мужем, как всегда, погостили несколько часов и, не задерживаясь до вечера, уехали обратно. Так и ездили они все это время, раз в месяц, как по расписанию.
Однажды вечером Лидия разговаривала по телефону со своей старой, еще со школьных лет, подругой Оксаной, которая жила в том же поселке, что и Артем. Подруги виделись нечасто, в основном Лидия с мужем по пути от брата заезжали на чай, но не каждый раз. Чаще общались по телефону, делясь новостями и переживаниями.
— Слушай, Лидка, — голос Оксаны звучал озабоченно и тихо, — а как твой браток вообще живет с этой… Алиской? Мы тут все в шоке были, когда он внезапно на ней женился. Тут же все знают, что за семейка, кошмар один, а он взял да и женился, как будто других девушек нет.
— Ну, не знаю, Оксь, вроде живут ничего, — неуверенно ответила Лидия. — Правда, я прям нутром чую, что ей мои приезды как кость в горле. Но я не могу не ездить, меня туда тянет, магнитом. Родной дом, родной брат… Но мы же никогда не лезем в их отношения, не учим жизни, просто выпьем чаю, поговорим о своем и уезжаем.
— Ну не знаю, не знаю, — запротестовала Оксана. — А Алиска-то тут всем направо и налево рассказывает, что ты ей жизнь мешаешь. Приезжаешь, мол, каждый раз и устраиваешь ей головомойку, что она плохая жена, что готовить не умеет, дома свинарник. Ходит, на каждом углу тебя хаит, представляет этакой злой мегерей.
— Ничего себе! — Лидия аж присела от неожиданности. — Вот ведь как… А что делать-то? Совсем не приезжать? Не смогу я, наверное… Он же брат, мы с ним всегда были очень близки. А я ведь замечаю, в последнее время, не успеем мы переступить порог, как она уже спрашивает: «Надолго к нам? А когда планируете уезжать?» Это же прозрачный намек, чтобы мы поскорее убирались. Причем спрашивает так, чтобы Артем не слышал. Мне, конечно, дико неприятно, но я все списываю на ее молодость и… ну, на отсутствие должного воспитания. Ты же знаешь, в какой семье она выросла, — голос Лидии дрогнул от обиды и растерянности.
Прошло еще полтора месяца. Лидия не выдержала, собралась с духом и с мужем снова поехала в родной поселок. Печенье она в этот раз не пекла, настроения не было, да и решила тихонько, с глазу на глаз, поговорить с братом, чтобы его жена прекратила распускать нелепые и обидные слухи. Когда уже собрались уезжать, Артем вышел во двор загнать в сарай овец, которые как раз вернулись с пастбища. Через минуту вслед за ним выскочила и Алиса. Лидия вышла на деревянную, скрипучую веранду подышать воздухом перед дорогой, дверь во двор была распахнута настежь, и вдруг ее уши пронзили резкие, визгливые слова невестки:
— Артем! Мне твоя сестра хуже горькой редьки надоела! Скажи им, пусть больше не приезжают сюда со своим скучным видом! Во-первых, твой зять на меня так смотрит, масляными своими глазенками, прямо слюнки у него текут, наверное, старый развратник, захотел молодого тела! А во-вторых, твоя precious Лидочка вечно меня учит, как жить, твердит, что я плохо готовлю, суп невкусный, посуда жирная! Если они сию же минуту не уедут, я устрою такой скандал, что мало не покажется! Нечего им тут делать! Скажи своей дорогой сестренке, чтобы больше ноги ее здесь не было!
Артем стоял, ошеломленный, не в силах сразу найти слова в ответ на этот поток грязи и злобы.
— Алиса, ты что такое городишь? Да наш зять – самый порядочный человек, ему на тебя и смотреть-то противно! И когда это сестра успела тебе все это наговорить? Они же даже суп твой ни разу не пробовали, каждый раз только чай пьют и сразу уезжают! — возмущенно, но все еще тихо, пытался образумить ее Артем.
— А ты просто не слышишь! Она это шепчет мне, когда ты выходишь из кухни! — не унималась Алиса, ее голос становился все громче и истеричнее.
Лидия резко развернулась, зашла в дом, молча взяла мужа за руку и, не прощаясь, не оборачиваясь, вышла к машине. Они молча сели и уехали, поднимая облако пыли на проселочной дороге. Артем, вернувшись в дом, ничего не понял.
— Ну и что это было? Ни «спасибо», ни «до свидания», — фыркнула Алиса, довольная произведенным эффектом.
Артем тяжело опустился на стул, в голове крутилась одна и та же мысль: «Не иначе, как Лида все слышала. А что еще могло заставить ее так резко уехать?»
Артем часто заговаривал с женой о детях, мечтая о продолжении рода, о маленьком наследнике.
— Алис, давай уже задумаемся о ребеночке. Мне уже пора отцом стать, а то совсем состарюсь, пока буду на ноги его ставить. Хочется еще и на футбол с сыном побегать.
— Это тебе надо, ты и рожай его! — отмахивалась жена. — А мне пока рано, я еще молодая, хочу пожить для себя. Успею насоздавать вам детей! — Она не говорила ему, что исправно принимает таблетки, скрывая пачку в самом дальнем углу своего комода.
После того случая Лидия с мужем не приезжали к брату целых два года. Все ту же горькую правду и свежие сплетни доносила до нее подруга Оксана по телефону.
— А твоя невестка, Лидка, вовсю гуляет, изменяет Артему, а он что, слепой, что ли? Все в поселке уже шепчутся, а он или не знает, или делает вид, что не замечает? Рискует она, конечно, как она не боится, Артем-то мужчина сильный, крепкий, не дай Бог, узнает да в гневе что сделает…
— Оксана, неужели правда? — голос Лидии дрогнул. — Может, это все же сплетни? Хоть она мне и не нравится, но не думаю, что она способна на такое… на такую подлость.
— Не знаю, милая, я свечку не держала, — вздохнула Оксана. — Но своему мужу я верю, а он видел своими глазами, как твоя Алиска катается за городом на чужой машине с какими-то молодыми парнями. И выпивать она стала, знаешь, яблочко от яблоньки недалеко падает… Родители-то ее известные всему поселку выпивохи. Они и Артема сначала в свою компанию пытались затянуть, да он, видимо, слишком порядочный для них оказался.
— Да-а-а, Оксана, ну и обрадовала ты меня, — прошептала Лидия, и на глаза ее навернулись горькие слезы. — Очень неприятно это слышать.
После того разговора как-то ночью Лидии приснился тревожный, тяжелый сон. Будто они с мужем снова приехали в дом к Артему. Во сне они с братом делали уборку, но в доме было невероятно грязно, повсюду валялись какие-то старые, поломанные вещи. Алиса стояла посреди этого хаоса и кричала на них, оскорбляла, а рядом с ней стоял какой-то неопрятный, злой мужчина и грозил Лидии кулаком. Она проснулась в холодном поту, с колотящимся сердцем, и тихо заплакала от непонятного, давящего страха и тоски.
Хоть они и разговаривали с братом по телефону occasionally, но ни он, ни она ни словом не обмолвились о его жене. Оба были слишком воспитаны и, видимо, не хотели лишний раз ранить друг друга. Лидия так и не призналась брату, что слышала тот ужасный разговор во дворе, а Артем, возможно, догадывался, но тоже хранил молчание, съедая обиду в себе.
В одно воскресное утро Лидия не выдержала, подошла к мужу и обняла его сзади.
— Милый, давай съездим к брату. Что-то сердце ноет, неспокойно мне. И сон тот страшный до сих пор снится.
Поехали. Подъехав к знакомому дому, увидели, что ворота и парадная дверь закрыты на большой амбарный замок. Сердце Лидии сжалось от дурного предчувствия. Они поехали в автосервис, где работал Артем, и застали его там, всего в мазуте, но с улыбкой на лице.
— Артем, привет! А ты и по выходным работаешь? — удивилась Лидия, выходя из машины.
— Лидуська! Родная! Сто лет, сто зим! — его лицо озарилось искренней, радостной улыбкой. — Да, бывает, работаю, если много заказов. А что дома-то делать? Одному… Вот и ухожу сюда, в работу. Время быстрее бежит.
— Как что делать? А семья? А Алиса? — не удержалась Лидия.
Артем помрачнел, вытер руки об ветошь и тяжело вздохнул.
— Какая уж там семья… Какая Алиса… Мы уже полгода как развелись. Я подал на развод. Ты была права, сестренка, а я тогда тебя не слушал, ослепленный глупой надеждой.
Вернувшись в пустой, но уже чистый и пахнущий свежей краской дом, за чашкой чая Артем рассказал все без утайки.
— Алиса связалась с компанией молодых бездельников, гуляли, пили. В итоге, она собрала свои вещи и ушла к одному из них, живет где-то внизу, у озера, с ним и его братом. Даже не знаю и не хочу знать, как они там существуют. Оказалось, у них давно был роман, а я, как последний лох, узнал обо всем самым последним. Мне Андрей, мой шеф и друг, все открыл, говорит, жалко тебя стало смотреть. А я ему бесконечно благодарен. Сколько бы еще я ходил в слепых, терпел это унижение… Видимо, такой уж я, здоровый, а наивный, как малое дитя, слишком доверчивый, — он горько улыбнулся, глядя в окно.
— Это уж точно, братец, наивный, — Лидия смахнула сбежавшую слезу. — Ну, хоть урок на будущее. Но ты какой-то… спокойный. Словно и не расстроен вовсе?
— Ну вот еще, сеструха! — он рассмеялся, и в его смехе снова зазвучали давно забытые нотки легкости. — Сколько можно по ней убиваться? Я уже почти все пережил и забыл. К тому же… у меня теперь есть другая. Встречаемся. И, может, скоро опять женюсь, — выпалил он, смущенно потупившись.
— Другая? — Лидия аж подпрыгнула на стуле. — Опять молодая? Стой, неужто это… не та ли Вика, моя одноклассница? Рыженькая такая, веселая, Виктория?
— Да, она самая, — лицо Артема расплылось в счастливой улыбке. — Только она теперь не рыжая, а каштановая, как она говорит. Но мне она и рыженькой нравилась, всегда нравилась.
— Ой, Артемка, да Вика – она же замечательная женщина! Серьезная, умная, через многое в жизни прошла. Дочка у нее уже большая, институт заканчивает. Муж ее, бедный, давно погиб на шахте… Ну что ж, брат, я безумно рада за тебя! Вика – женщина достойная, настоящая. Вот в этом случае я обеими руками и ногами за! — Лидия вскочила и крепко, по-родственному, обняла брата.
Теперь Лидия с мужем снова стали частыми и желанными гостями в родном доме. Их встречали всегда с распростертыми объятиями, с искренней радостью. Они всем миром помогли Артему построить новую, просторную баню во дворе, а Виктория, как настоящая, мудрая хозяйка, радушно и хлебосольно принимала родню, наполняя дом теплом, уютом и ароматом вкуснейшей выпечки.
И Лидия часто вспоминала тот свой страшный, вещий сон. И мысленно благодарила ту, непутевую, несчастную Алису, что та нашла в себе силы уйти самой, освободив место для настоящего чувства. Потому что наконец-то, пройдя через боль и предательство, ее любимый брат Артем обрел свое тихое, настоящее, взрослое счастье. И его глаза снова светились миром и покоем.
